Она кивает и возвращается к еде, бесцельно цепляя вилкой остывшую курицу. Видимо теперь, когда она знает какой вес лежит на моих плечах, ее аппетит тоже пропал.
На следующий день я в последний раз пошла на работу в бар. Мама думала, что я сошла с ума, но папа настолько привил мне хорошую рабочую этику, что ей было очень сложно изменить. Ни смотря на то, что Бруно делал со мной все эти годы, он предоставил мне работу, благодаря которой я смогла заботиться о родителях и я не могла уйти без предупреждения. Как только Сальвадор сделал мне предложение, я сказала Бруно, что через неделю ухожу.
Должна признать, было немного грустно прощаться. Когда я стояла за стойкой и смотрела на смеющихся людей, сидящих в кабинках, я забыла о том времени, когда клиенты обращались со мной как с грязью, и Бруно приставал ко мне. Я помнила только комфорт и безопасность, какими бы фальшивыми они ни были. По сравнению с неизвестной новой жизнью, работа казалась такой простой и надежной.
— Я буду скучать по тебе, — говорит Камилла, обняв меня в миллионный раз за день. Она держит меня за плечи и наклоняется, изучая меня глазами. — И, знаешь, я тоже буду волноваться.
Я киваю ей с ложной уверенностью на лице.
— Не волнуйся, с ним мне будет только лучше.
Она хмурится, переводя глаза на Бруно, который стоит у входа.
— Возможно. Но каким бы неприятным и отвратительным не был Бруно, он не Сальвадор Рейес.
— Не беспокойся обо мне, — повторяю я, смотря ей прямо в глаза.
Она мягко улыбается и легко сжимает мои плечи, перед тем как отпустить меня.
— Ладно, я постараюсь.
Остальная часть смены прошла гладко, и сотрудники вместе с Бруно даже дали мне маленький кусочек пирога в конце. Мы сделали несколько снимков в честь моего отъезда, и Бруно даже профессионально пожал мне руку, желая удачи в будущем. Как бы мне не хотелось плюнуть ему в лицо, я вела себя очень вежливо и надеялась, что однажды карма постучится к нему в дверь.
Примерно в девять мой последний день наконец-то заканчивается. Я выхожу за дверь и успеваю пройти полквартала, протискиваясь через толпу медленных туристов, когда черная машина паркуется у обочины.
— Мисс Чавес, — Дэвид выходит с пассажирской стороны, со своими вечными солнцезащитными очками на худом лице, и указывает мне на заднюю дверь. — Могу я попросить Вас сесть в машину?
Мое сердце начинает дико биться в груди.
— Да, конечно, — говорю я, пытаясь сохранить уверенный голос. Сегодня я не планировала встречаться с Сальвадором. Я открываю дверь и сажусь на заднее сиденье, которое, к моему удивлению, пустое. От страха мои конечности отяжелели. — Куда мы едем? — спрашиваю Дэвида, когда он быстро отъезжает от обочины.
— К Сальвадору, — легко отвечает он.
— Я припарковалась здесь за углом.
— Я верну вас позже к вашей машине, — говорит он, не смотря на меня в зеркало. — Сальвадор хочет кое-что с вами обсудить.
Он мог бы добавить «не бойтесь», но не сделал этого. Видимо он понимает, что я всегда буду бояться разговоров с Сальвадором, не важно, женаты мы или нет.
Двадцать минут спустя, мы останавливаемся на усыпанных кактусами холмах за пределами города. Дэвид паркуется, через минуту дверь открывается и Сальвадор залазит в машину. На нем джинсы и серая, покрытая потом и слоем пыли футболка.
— Включи кондиционер, — гаркает он на Дэвида, когда автомобиль начинает движение. Сальвадор садится напротив меня и поднимает свои очки на лоб. Он много пил, судя по его отекшим глазам. На долю секунды мне стало интересно, как я смогу выйти замуж за этого мужчину, не говоря уже о том, чтобы спать с ним. Он ведь абсолютно не привлекает меня. Возможно, если бы он был хорошей личностью, он бы хоть немного нравился мне, но он не может даже притвориться хорошим. — Прости, принцесса. — Он до сих пор очень вежлив со мной. — Боюсь, я не смогу оставаться в Лос-Кабосе. Здесь больше не безопасно.
«Ну, ты выставлял себя напоказ, пока был здесь», — думаю я, не осмеливаясь произнести.
Он вытаскивает из заднего кармана джинсов маленький бумажник, берет меня за руки, и кладет его в них.
— Вот. Здесь тысяча американских долларов. Как я и обещал, этого достаточно, чтобы ты ни в чем не нуждалась в течение следующего месяца. Но тебе не хватит этого, чтобы купить себе новую жизнь, если ты на это надеешься.
Я открываю рот, чтобы запротестовать, когда страх проносится через меня.
Он качает головой.
— Шутка, — говорит он, хотя холодный злой блеск в его глазах утверждает обратное. — Через месяц я вернусь, и в течение недели после этого мы поженимся. О платье можешь не беспокоиться, я сам выберу его для тебя.