— Он ни за что не выполнит ваши условия. Вот увидишь, — не могу сдержать злую ухмылку, которая распространяется по моему лицу.
— Думаю, ты себя недооцениваешь.
— А ты недооцениваешь моего мужа, — отвечаю я. — Нужно было просто убить его вместо того, чтобы похищать меня. Вы этого не сделали, и это ваша самая большая ошибка.
Его челюсти слегка сжимаются, как будто он сдерживает себя.
— Никакой ошибки здесь нет, — осторожно говорит он, после чего замирает. — Значит, ты бы предпочла, чтобы мы убили твоего дорогого Сальвадора?
— Если бы вы убили его, я бы не сидела здесь в платье какой-то шлюхи и не ела вашу дерьмовую еду.
Хавьер искренне улыбается, и эта улыбка освещает его глаза как камни цитрина. В них есть красота, которая меня шокирует, отчего я моментально забываю, с кем имею дело.
Он смеется, кивая.
— А ты не такая простая, верно? Знаешь, к тому времени, как ты нас покинешь, мы с тобой хорошо узнаем друг друга. Возможно, ты мне даже понравишься.
Не возвращаю его улыбку.
«Нет, не понравлюсь», — думаю я. — «Потому что я не дам тебе то, чего ты хочешь».
Это все показное: подшучивание, притворство, что это может быть сердечным опытом. Это не одурачило меня ни на секунду. В конце концов, на моей спине уже пора вырезать букву «В».
— К твоему сведению, — говорит Доктор, медленно поднимаясь на ноги. — Еда дерьмовая только тогда, когда готовит Эсте.
— Эй, — обиженно говорит Эсте из-за моей спины.
Внезапно, улыбка исчезает с лица Хавьера, и он встречается взглядом с Эсте и Доктором.
— Не могли бы вы нас оставить? Нам с Луизой нужно пообщаться. Наедине.
Чувствую, что Эстебан колеблется, но все же он вслед за Доктором выходит через дверь кухни. Солнечный свет, тепло и пение птиц на мгновение проникают внутрь комнаты.
Глубоко вдыхаю, одновременно пытаясь найти мужество для столкновения один на один с Хавьером и наслаждаясь запахом окружающих нас гор. Запах чистый, как высушенные на солнце листья и сухой воздух. Он напоминает мне о жизни, которая идет вне этого дома, и о том, насколько она может быть прекрасна.
— О чем ты думаешь? — спрашивает Хавьер, с интересом.
Ага, так я ему и сказала. Награждаю его пустым взглядом.
— О том, как именно ты убьешь меня.
— И как, по-твоему, я это сделаю? — он поднимает бровь.
Пожимаю плечами, притворяясь, что разговор об этом не пугает меня.
— Возможно, ты отрежешь мне голову. Так поступает Сальвадор, когда он в хорошем настроении.
— Для меня это было бы не впервые. Но уже надоело постоянно убирать кровь, — он внимательно смотрит на меня.
— Тогда как ты это сделаешь?
— Ты действительно думаешь, что я тебя убью? — его лоб морщится.
— Если Сальвадор не даст тебе то, что ты хочешь, тогда да. Но сначала ты начнешь присылать ему части моего тела. Первыми пальцы. Возможно уши. Или грудь.
Он откидывается на спинку стула и качает головой, выглядя встревоженным.
— Ты психически нездоровая женщина.
— Раньше я такой не была. Такой становишься, выйдя замуж за наркобарона.
Он облизывает губы, осматривая меня.
— Ты очень хорошо притворяешься смелой, но я умею видеть правду в людях. Ты не пойдешь далеко в этом бизнесе, не став немного телепатом, — он складывает руки за головой, выглядя небрежно. — И я чувствую твой страх, скрытый за напускной храбростью. Я даже ощущаю его запах.
Игнорирую его, опуская взгляд на его запястье. Его часы на дюйм сдвинулись, и я вижу под ними слово «Желание», вытатуированное на английском.
— Что значит твоя татуировка? — спрашиваю я.
На момент он застывает, но потом расслабляется.
— Это английский.
— Я знаю английский, — сообщаю я ему. — Работала в баре в Кабо-Сан-Лукасе последние три года.
О, черт, большая ошибка. Ему не нужно ничего обо мне знать.
— Я слышал, — отвечает он. Замечая выражение моего лица, он добавляет. — Не удивляйся так сильно. Мои люди некоторое время собирали информацию на тебя. Я знаю многое о тебе, Луиза Рейес.
— Зови меня Чавес, — говорю я ему. — Фамилия Рейес ничего не значит для меня.
— Очевидно, так. Так по какой причине ты замужем за ним? Деньги?