— Ну, у нас будет больше кокаина. Лучше, чем ничего.
Он прав, но это вовсе не делает меня счастливым. Если бы мне хотелось больше поставок кокаина, мы с легкостью могли пойти на восток, за картелем Гольфо в Веракрусе. Мне просто не улыбается идея о возвращении в этот город, который был спорной территорией Тревиса Рейнса и хранил отвратительные воспоминания. Я забрал Луизу, потому что хотел что-то, чего у меня никогда не было — возможность новой власти из нового источника.
— Да ладно тебе, Хави, — говорит Эсте. — Если тебе от этого станет лучше, то мне чертовски больно.
— Что-то не похоже, — я хмурюсь.
— Ну, какая польза от Доктора, если он не может постоянно держать тебя под кайфом? Маки, Хави, из тех гор, в которых мы находимся, возможно, даже с ферм самого Сальвадора. В чужой монастырь…
Вижу, что он не настолько обкурился, потому что, если бы это было так, то он бы одурел, но мысленно делаю заметку поговорить об этом с Доктором. Боль — это урок, и, кроме того, нам всем нужны ясные головы. Именно поэтому у меня низкая толерантность к употреблению наркотиков. Уверен, для многих это нелепо, учитывая то, что на этом построена моя империя, однако я слишком много раз обжигался из-за бывших работников, чья зависимость не только вредила им, но и делала мятежниками.
Что касается меня, участие в этом я почти не принимал. Было время после тюрьмы, когда я понимал, почему некоторые люди предпочитают наркотики реальности. Это был один из моих моментов слабости, но даже в нем я нашел силу. Обнаружение того, насколько зависимыми становятся люди, как правильные наркотики могут придать забвению каждое разбитое сердце и исцелить разрушенную гордость, помогло мне понять, что картели в какой-то степени оказывают миру услугу. Мы даем людям убежище от их жалкого существования.
Постукиваю пальцами по столу, переведя взгляд на улицу за окном, где солнечные лучи пытаются проникнуть сквозь облака.
— Предполагаю, хорошая сторона в том, что через два дня он с нами свяжется.
— Сколько букв осталось? — спрашивает Эсте.
— Сегодня «Е» и завтра «Р».
— А потом прощание.
— Верно, — прочищаю горло. — Потом все закончится.
— Не могу понять, ты расстроен, что это заканчивается, потому что наслаждаешься пытками или… по другим причинам.
— А ты как думаешь? — резко смотрю на него.
— Я вообще не думаю. Урок усвоил, — он улыбается и осторожно встает.
— Продолжай в том же духе.
Со злостью смотрю на него, он кивает и покидает комнату, пытаясь не хромать. Как только он уходит, оставив меня наедине, открываю ноутбук и смотрю на экран. Это фотография Луизы, которую Мартин сделал на свадьбе. Мне кажется, что намного безопаснее наблюдать за ней издалека, хоть я знаю, что она находится в комнате этажом выше, знаю, что мне придется вернуться туда сегодня, с ножом в руке, и столкнуться с ней лицом к лицу.
После ужина я решаю сам отнести Луизе еду. Я поговорил с Доктором о том, чтобы он уменьшил дозу морфия для Эсте, и вызвался сам приготовить ужин. Всегда хорошо готовил, и мне любопытно, заметит ли это Луиза. Для этого отправил Франко в местную деревню за физалисом, лаймом и кукурузой.
Замираю у ее двери, глубоко вдыхая. Краем глаза я вижу, что охранник возле лестницы пытается не наблюдать за мной, и автоматически выпрямляюсь. Быстро стучу и жду несколько секунд, прежде чем постучать снова.
От Луизы ничего не слышно, даже «отъ*бись» или крика проваливать. На улице уже темно, вечер, поэтому она должна знать, что это я, и по какой причине пришел. Ее молчание вынуждает меня открыть дверь.
В комнате свет не горит, и, из того, что я могу видеть, в кровати девушки нет. Быстро закрываю дверь и включаю свет, готовясь попасть в засаду. Луизы не видно, но дверь в ванную закрыта. Я не слышу ее, что заставляет мое сердце пульсировать от беспокойства. Напрягаю мозг, пытаясь сообразить, есть ли там что-нибудь, что может причинить ей боль.
Однако это могу сделать только я.
Медленно опускаю поднос на прикроватный столик.
— Луиза? — зову я тихо.
Никакого ответа.
Подхожу к двери в ванную и стучу по ней костяшками пальцев, повторяя ее имя и скрывая срочность в голосе. Зная, что на этой двери нет замка, поворачиваю ручку и медленно ее открываю.
Зеркало в ванной запотело, скрывая мое отражение. Одежда Луизы разбросана по полу. Сама она лежит в ванне, обнаженная и беззащитная. Волосы расплылись вокруг нее подобно чернилам осьминога.