«Она не твоя», — думаю я, но эта мысль надолго не задерживается.
— Да. У меня твоя жена, Луиза. Хорошенькая малышка. Тебе не стоило упускать ее из вида.
— Ты когда-нибудь пробовал указывать женщине, что делать? Это не всегда легко, — ворчит он.
Его общительность меня беспокоит.
— Ты слышал наши требования, — напоминаю я ему.
Взглянув на Доктора, Эсте и Хуанито, замечаю, что они напряженно наблюдают за мной.
— Слышал-слышал, — отвечает он, прочистив горло и снова сплюнув. — Слышал. И знай, что я сильно люблю жену. Очень сильно. Но ты просишь слишком много. Торговая полоса Эфедры приносит кучу денег, и на нее ушло много труда. Конечно же, ты можешь понять меня, так как сам являешься главой картеля. Мне не составит труда создать новую полосу, но я уже привык к старой. — Я практически слышу, как он улыбается. Чем радостнее его голос, тем сильнее сжимается мой желудок. Он вздыхает. — Как насчет такого варианта: дай мне неделю, и я посмотрю, что тут можно сделать.
Каждый мой инстинкт твердит, что тут и думать нечего. Что нельзя договариваться с ним. Что главный тут я. Я хочу сказать ему, что все кончено, что я лично трахну и убью его жену, а затем бросить трубку. Мои инстинкты говорят это, потому что я никогда не вел переговоры прежде.
Но инстинкты приходится отодвинуть в сторону.
— Так и быть, — говорю я. — У тебя есть ровно неделя. Если мы не получим полосу, то ты получишь подарок от нас. Твоя изнасилованная и убитая жена будет на первых страницах всех газет. И, возможно, ты также найдешь пару ее пальчиков в своем завтраке. Прощай. — Быстро захлопываю телефон и отталкиваю его от себя. Я и не заметил, как тяжело дышу. Все шокировано пялятся на меня. — Что? — рявкаю я.
— Ты договорился с ним? — с неодобрением спрашивает Доктор. — Хавьер…
— Ну и что? Это всего неделя. Подождав неделю, мы получим то, что хотим.
Достаю из-за уха очередную сигарету.
— Ты делаешь его хозяином положения.
— Как? Как, бл*ть, я это делаю? У меня его жена. Если бы он не хотел вернуть ее, то не стал бы просить о продлении срока, — со злостью зажигаю сигарету и наклоняюсь вперед, впившись в него глазами. — Ты поступал так же миллион раз. Иногда люди не могут моментально раздобыть деньги. Поэтому мы договариваемся с ними.
— Это работает на гражданском населении, — медленно произносит он. — Да, с ними мы работаем так. Но Сальвадору не нужно доставать что-либо, у него все есть. Он играет с нами.
— Нет, это не так.
— Эта женщина запудрила тебе мозги, — говорит он, встав со стула. — Мне стоит просто сделать нам всем одолжение и прикончить ее.
Резко вскочив на ноги, я опираюсь на стол, излучая ярость каждой клеточкой тела.
— Сделаешь это, и я прикончу тебя. — Тыкаю в него пальцем. — Ты знаешь, что прикончу. Я буду пытать тебя так же, как ты пытаешь всех, и улыбаться во время пыток.
Он удивленно смотрит на меня, прежде чем расхохотаться.
— Ты серьезно? Мне нравится это в тебе, Хавьер. Нравится твоя резкость. Поэтому советую тебе не терять ее.
С этими словами он разворачивается и выходит из комнаты. Я смотрю на Хуанито, интересуясь, хочет ли и он что-нибудь сказать, но он просто быстро выходит вслед за Доктором. Только Эсте остается. Он закрывает дверь и садится напротив меня, складывая руки на затылке.
— Ну, это было сногсшибательно, — замечает он.
— Что я говорил тебе насчет того, чтобы держать рот на замке?
Он кивает, смотря в сторону.
— Да-да, мне стоит чаще это делать. Мне просто любопытно, Хави.
— Что тебе любопытно? — раздраженно спрашиваю я.
Мое сердце все еще бешено мчится, а пульс дико бьется под часами на запястье.
— Любопытно, что ты надеешься получить.
— Это довольно очевидно.
— Да? — спрашивает он, поднимая телефон и начиная разбирать его. — В конце недели тебе все еще нужно будет или прикончить ее или отправить прочь. Ты откладываешь неизбежное.
— Я даю ему время, чтобы получить то, чего хочу.
Он смотрит на меня.
— Слушай, я хочу трахнуть Луизу так же сильно, как и ты. Или, возможно, так же сильно, как ты уже ее трахнул. Вчера ночью она кричала не потому, что ее пытали. Я не совсем идиот. — Не уверен, стоит ли мне сознаваться в содеянном. В конце концов, я ведь глава картеля, и брать то, что хочу — мое право. А может, промолчать и притвориться, что ничего не было? Не знаю, какой вариант был лучше для Эсте. Поэтому молчу. — Я также знаю, что еще одна неделя с ней — ошибка, — продолжает он.