Когда пришел Франко, я лежала в постели и мечтала о жизни, которой у меня никогда не было. Сначала я подумала, что это Хавьер решил провести со мной ночь. Мне было безумно стыдно, когда он не захотел спать со мной, я ненавидела себя за свою нужду и уязвимость перед ним. Просто я не хотела оставаться в одиночестве. У меня были на то причины, и все они оказались весомыми.
Поняв, что в комнату зашел Франко, я тут же закричала, увидев в его глазах темноту и то, зачем он сюда пришел. Я думала, что он начнет неуклюже и медленно приближаться ко мне, ведь его нога была ранена, но вместо этого он мигом сбросил меня с кровати на пол и, пару раз ударив по лицу, начал душить меня одной рукой, второй болезненно сжимая мою грудь и стягивая с меня нижнее белье.
Сальвадор научил меня тому, что нельзя давать ответный удар. Научил меня тому, что нужно прекращать сопротивление. Он всегда говорил, что на правах мужа мог делать со мной что угодно, хотела я того или нет. Даже если бы я была одной из его шлюх, он, вероятно, говорил бы то же самое. Он мог делать то, что хотел просто потому, что был Сальвадором Рейесом.
Но я не собиралась позволять Франко насиловать меня, поэтому сопротивлялась, пусть и напрасно. Его хватка на моем горле была настолько сильной, что я чувствовала, как жизнь ускользает от меня. Мое зрение стало мутнеть, в легкие больше не попадал воздух. Я думала, что так и умру на этом полу, абсолютно беспомощная, пока Франко делал со мной все, что хотел.
Мысль о такой смерти настолько напугала меня, что я даже не могла осознать происходящее.
В этот момент в комнату влетел Хавьер, который выстрелил во Франко и освободил меня. Моим первым инстинктом был побег. Все формальности Хавьера, его вежливость и даже похоть больше не имели значения. Он должен был защищать меня, и я как идиотка поверила льву, который никогда не станет охранять овечку, тем более от собственного прайда.
Но, конечно же, бежать мне было некуда. Из золотой клетки выхода нет. Поэтому Эстебан и Хуанито отвели меня в начищенную до блеска кухню, где осмотрели меня и обработали мои синяки. Пока они это делали, по джунглям начали разноситься крики Франко, достигая дымчато-голубого предрассветного неба, и мои страхи начали улетучиваться. Все внутри меня поменялось, словно одни химические вещества стали преобразовываться в другие.
Мой страх сменился гневом. И когда я проснулась под скулящие крики Франко, я позволила этому гневу окутать меня.
Хавьер спрашивал, почему я не могла достаточно разозлиться.
Да потому, что я не позволяла себе этого.
Но теперь гнев стал частью меня. И он больше не исчезнет. Никогда.
В моей кружке остается половина тропического зеленого чая — судя по количеству упаковок с ним в шкафах, это — любимый чай Хавьера — когда сам Дьявол появляется на кухне.
Хавьер еще никогда не выглядел настолько плохо. На его белой рубашке пятна крови, как и на джинсах. Под его глазами темные круги, волосы его влажные и растрепанные, а взгляд пустой, словно он еще не проснулся и ходит во сне.
— Луиза, — произносит он грубо и напряженно. — Хочешь увидеть, что я с ним сделал?
Смотрю ему в глаза.
— Да, — без колебаний отвечаю я.
Сначала он выглядит так, словно я застала его врасплох — возможно, он не ожидал такого ответа. Но я хочу увидеть, как выглядит справедливость. Хочу увидеть, на что он способен в гневе.
Хавьер мельком смотрит на Эстебана и Хуанито, видимо, отдавая безмолвные приказы. Поднявшись со стула, я подхожу к нему, и он ведет меня по коридору мимо просторных комнат, хранящих его бесчисленные секреты, к стеклянной двери, через которую мы выходим на ослепительно красивый задний двор.
Деревья вокруг лужайки и пруд выглядят просто превосходно и украшены самыми экзотичными и яркими цветами, которые только можно представить. Здесь растут бугенвиллея и белая гардения, розовая плюмерия, голубые и фиолетовые орхидеи, пурпурные и желтые гибискусы, райские птицы — и все это идеально сочетается с густой зеленой травой. В воздухе летают колибри и бабочки, над прудом, наполненным карпами кои и лежащими на поверхности белыми лотосами, мечутся стрекозы.
На мгновение вся эта красота и элегантность, все эти ухоженные растения настолько ошеломляют меня, что я забываю, зачем мы вышли во двор. Но, помимо ослепительных растений и утреннего солнца, на этом дворе находится мужчина, крики которого все еще слышны. Это возвращает меня в реальность.
Я хочу сказать что-нибудь Хавьеру, спросить о растениях, восхититься их красотой, но сейчас не время. Как обычно, я нахожусь между красотой и порочностью.