Я выдохнул через нос, пытаясь сосредоточиться на плане, а не на ней. Нет ничего плохого в том, что мужчина занимается сексом с женщиной, которая находится в его распоряжении, при условии, что в конце он сможет от нее избавиться. От меня ожидалось, что я буду использовать Луизу всеми возможными способами. С большинством пленников обращались гораздо хуже. Осложнение наступит в конце недели, когда она, так или иначе, уйдет.
Но я просто не мог заставить себя думать об этом, о тяжелом выборе, который предстояло сделать. Я должен был верить, что поступлю наилучшим образом для себя и своего картеля. Сделаю правильный выбор, каким бы безжалостным он ни был. Должен был поверить в это и отпустить ситуацию. Дилемма будет решена тогда и только тогда. До тех пор, пока ее дни не истекут и Сальвадор не сделает свой звонок, я буду делать вид, что Луиза находится здесь при других обстоятельствах.
Я собирался извлечь из этого максимум пользы.
Осторожно поднялся с кровати, не желая ее будить, и направился в ванную. Я включил свет и недолго любовался своим обнаженным отражением в зеркале. Хотя я занимался боксом, чтобы победить любого соперника — однажды я проиграл бой и больше не собирался этого делать — я также делал это, чтобы мое тело выглядело как можно лучше. Судя по голодному взгляду Луизы вчера вечером, это не осталось незамеченным.
Я почистил зубы, прополоскал рот и решил принять ванну, включив гидромассаж. Мои конечности болели не только от секса, но и от того, что я делал с Франко. Натирание клитора до оргазма и отпиливание чьей-то ноги, казалось, задействовали одни и те же мышцы.
Вскоре раздался стук в дверь ванной.
— Да? — отозвался я, поворачивая голову, чтобы посмотреть.
Дверь открылась, и Луиза просунула голову внутрь. Увидев меня в ванной, она покраснела, но не ушла.
— Извини, — сказала она.
Я улыбнулся ее смущению.
— Не извиняйся, — я похлопал по бортику ванны. — Иди сюда.
Она прошмыгнула по плитке в моей льняной рубашке, и пристроила свою упругую попку рядом со мной. Она посмотрела вниз в ванну и быстро отвернулась, на ее губах появилась небольшая улыбка. По очевидным причинам — в основном из-за вида — у меня уже была эрекция, кончик моего члена торчал из движущейся воды.
— Как тебе спалось? — спросил я, моя влажная рука ласкала ее голые ноги. Я наблюдал за тем, как по ее коже бегут мурашки.
— На удивление хорошо, — сказала она.
— Это не должно удивлять. Я измотал тебя.
Ее взгляд стал мягким и удерживал мой на протяжении, как мне показалось, бесконечного количества времени.
— Да. Это так.
Я кивнул на воду — ну, на свою эрекцию — и провел рукой по поверхности.
— Давай, присоединяйся ко мне. — Она поджала губы, казалось, раздумывая над этим, но потом покачала головой. Я усмехнулся. — Это был приказ, а не предложение.
Прежде, чем она успела запротестовать, я протянул руку вперед, обхватил ее за талию и потянул вниз в воду. Она вскрикнула, наполовину смеясь, когда погрузилась в воду сверху на меня, вода выплескивалась через бортики ванной. Моя рубашка сразу же намокла, но мне было наплевать. — Иди сюда, — прошептал я, прижимая ее к своей груди, одной рукой крепко обхватив ее за шею.
Мне нравилось держать ее здесь, такую нежную, такую бессильную. Я смотрел на ее лицо, влажные кончики ее волос щекотали мою кожу. Притянув ее ближе, я нежно поцеловал ее в губы, дразня их кончиком языка, пока она не впустила меня. Даже утром она была восхитительна на вкус.
Я обхватил ее задницу и крепко сжал ее, зарычав. Мне нужно было контролировать себя — я уже так возбудился, твердый и набухший, что малейшая мелочь могла привести меня к финишу. Мне нужно было поддерживать свою репутацию.
— Покатайся на мне, — сказал я ей, прежде чем зажать ее нижнюю губу между зубами и потянуть. — Оседлай мой член. Насади себя на него.
Она подняла брови. Возможно, для нее это не звучало горячо, но для меня это звучало чертовски идеально. Секс должен быть немного грубым, чтобы уравновесить изящество. Прикосновение с налетом насилия помогает пройти долгий путь.
Я потянулся вниз, убирая с дороги развевающиеся полы рубашки, и нашел ее голую киску. Прижал пальцы к ее клитору, оказывая нужное давление, чтобы она завелась. Ее веки опустились, а губы украсила ленивая улыбка.
— Тебе это нравится, не так ли, моя красавица? — сказал я, сохраняя постоянный темп, когда скользил пальцами вниз по ее складкам и дразнил отверстие ее киски. Она была такой тугой, умоляющей меня проникнуть в нее, что я затаил дыхание в предвкушении. Она кивнула, и я ввел в нее палец, ее тело напряглось вокруг него, но затем расслабилось. — Скажи мне, что тебе нравится, — уговаривал я ее.