Эсте уже сидел в кресле и крутился туда-сюда, потягивая пиво.
— Еще рано, — сказал я, кивнув на бутылку, когда обошел стол и сел.
Он сделал глоток и пожал плечами.
— У меня было чертовски трудное время в последние несколько дней.
Я прочистил горло и аккуратно сложил руки на столе.
— Что ж, полагаю, тогда нас двое.
Он поднял бровь.
— Да? Я полагаю, что весь этот секс помогает.
Мои глаза сузились. Ему нужно быть осторожным. На периферии я увидел нож для писем, торчащий прямо из стола. Затем в мой мозг начали просачиваться воспоминания о том, как вчера вечером Луиза ударила им по столу.
— О, у тебя все плохо, — ехидно прокомментировал он через мгновение.
Я резко обернулся.
— Зачем ты позвал меня сюда, Эсте?
— По очевидным причинам. Нам нужно поговорить о девушке.
— И почему же? Она тебя беспокоит?
У меня встали волосы дыбом. Я ничего не мог с этим поделать.
— Нет, не меня, — сказал он, допивая пиво и ставя его на стол.
Я смотрел, как холодные капли конденсата стекают по стенкам, направляясь прямо к изящному покрытию стола. Я потянулся и быстро подсунул под него тонкую подставку, пока не стало слишком поздно. Мой стол и так уже был изрядно потрепан виски и спермой прошлой ночью.
— Тогда кого? — спросил я.
— Ну, — сказал он. — Она заставляет тебя беспокоить меня.
— Кто просил тебя говорить загадками, Эсте?
Он наклонился вперед и посмотрел мне прямо в глаза.
— Я боюсь, что ты подвергаешь опасности себя и картель.
Я вздохнул и ущипнул себя за переносицу.
— Мы уже говорили об этом.
— Но сейчас ты трахаешь ее.
— И что? Я знаю, что ты тоже иногда трахаешься. Со шлюхами и со своей рукой.
— Я беспокоюсь, что тебя скомпрометируют.
Я покачал головой в недоумении.
— Думаю, ты беспокоишься не о тех вещах, и я думаю, ты забываешь, с кем ты говоришь. С каких пор трах с кем-то компрометирует? Это мое чертово право — использовать заложника так, как мне заблагорассудится. Не ревнуй только потому, что я не делюсь ею.
— А я и не ревную, — сказал он. — Во всяком случае, не сильно, — он посмотрел на мою полупустую бутылку скотча. — Но ты был пьян прошлой ночью, а это значит, что тебя что-то задело. Это было не то, что ты сделал с Франко. Это было то, что он сделал с ней. И, если это повлияло на тебя, немного насилия и попытка изнасилования, то как, черт возьми, ты собираешься убить ее, когда все закончится? Или доставить ее Сальвадору, если дело дойдет до этого? Ты не сделаешь этого.
Мой взгляд стал ожесточенным.
— Не говори мне, что я буду или не буду делать. Вспомни, что ты говорил о предположениях, как они превращают в задницу и тебя, и меня. Не будь гребаной задницей, хотя у тебя это так хорошо получается.
— Смешно, — сказал он, медленно поднимаясь на ноги. — В любом случае, я решил снова поднять этот вопрос. Мне бы не хотелось, чтобы другие начали думать так же.
Я тоже встал, отодвинув свой стул.
— Как насчет того, чтобы позволить мне беспокоиться об этом?
Он окинул меня самоуверенным взглядом.
— Только не отращивай вагину.
Я зыркнул на него и расстегнул ширинку, быстро достав свой член.
— По-твоему, это похоже на вагину?
Он моргнул и отвернулся, прикрывая лицо рукой.
— Господи, Хавьер. Убери эту штуку.
Я на мгновение вытащил член, погладил его один раз, а затем положил обратно.
Эсте заглянул сквозь пальцы и опустил руку, когда увидел, что это безопасно. Вот гомофоб.
— Он всегда твердый, — спросил он, — или только когда ты смотришь на меня?
— Только когда у меня в спальне есть мокрая киска, которая ждет, когда я перестану с тобой разговаривать, чтобы я мог вернуться и трахнуть ее. Что у тебя еще есть? — я пренебрежительно махнул на него рукой. — Почему бы тебе не пойти и не насладиться своей рукой?
Он издал звук недовольства и начал уходить.
— Еще кое-что, — сказал он, сделав паузу, прежде чем открыть дверь.
— Да, что еще? — отрывисто спросил я, сопротивляясь желанию закатить глаза.
— Где сейчас Луиза?
Я нахмурился.
— Я же сказал тебе. В моей комнате. Ждет, пока ее трахнут.
— Одна? — спросил он, растягивая слово.
— Да, одна, — сказал я, подражая ему.
— Сколько пистолетов ты держишь в своей комнате, Хави? Девятимиллиметровый у тебя под подушкой. Твой тридцать восьмой в ящике. AR-15 под твоей кроватью. Я прав?