Наливаю себе стакан старинного скотча, предпочитая его своей обычной текиле, и возвращаюсь к столу. Сажусь и аккуратно достаю из ящика фото Луизы. Чувствую какой-то странный укол унижения, пока рассматриваю фото снова и снова, как будто кто-то наблюдает за мной и осуждает меня, потому что я делаю то, чего делать не должен. Но мне нужно взглянуть на нее и изучить. Я ведь должен знать, что за экзотическую зверушку приведу в этот дом, и что за женщину я буду разрушать снова и снова, перед тем как отдать ее обратно Сальвадору.
Мне нужно попросить у ее мягкого и сияющего лица прощение за то, что я с ней сделаю.
Скоро она пожалеет о том, что вышла замуж за Сальвадора Рейеса.
Глава 5
Луиза
– Выглядишь нервной, – говорит визажист, нанося на мои скулы тонкий слой мерцающей пудры. – Не волнуйся, ты очень красива.
Она говорит нараспев, и это утешило бы любую другую невесту, но на меня абсолютно не действует. Если я поднимусь и выгляну в окно, то увижу внизу площадь, полностью забитую людьми, пришедших сюда, чтобы увидеть нашу с Сальвадором свадьбу. Также я почувствую несметное количество скрытых снайперов, которые находятся здесь, чтобы убрать любого, кто может... вмешаться.
Наверное, из-за этого я должна чувствовать себя лучше, безопаснее, но это вовсе не так. Меня преследует чувство, что я буду в безопасности только до того момента, пока не скажу «я согласна». После этого, я буду просто маленькой мышкой, которая снует через пустыню, в то время как ястреб следит за ней с небес.
– Ты упоминала, что твои родители здесь, – продолжает визажист, пытаясь разговорить меня, потому что все время, что она работает со мной, я сохраняю молчание.
Возможно, она тоже немного нервничает – знает ведь, в конце концов, за кого я выхожу замуж.
– Да, они здесь, – отвечаю я, замечая, что мое горло странно сжимает.
– Они, наверное, очень гордятся тобой, – говорит она, приподнимая пальцами мой подбородок, чтобы идеально обвести губы карандашом.
– Они обычно не путешествуют, – говорю я в качестве объяснения, едва шевеля губами.
Мои родители больше напуганы, чем горды. Папа сам не свой последнее время, и только благодаря удаче он спокоен и держит себя в руках. Благодаря удаче, или, возможно, тем лекарствам, которые мама позаимствовала у своей подруги. Мама пытается порадоваться за меня, но у нее это плохо получается, поэтому, в первый раз за всю свою жизнь, мне тяжело находиться рядом с ней. Она только напоминает мне о том, на что я себя обрекаю.
– Где они живут? – спрашивает визажист.
– В Сан-Хосе-дель-Кабо.
– Они не будут жить с тобой и твоим мужем?
Я качаю головой и виновато улыбаюсь, когда понимаю, что случайно испортила ее работу.
– Они захотели остаться со своими друзьями. Это слишком... неудобно для них, жить с нами.
Не говоря уже о том, что с помощью Сальвадора, я смогу купить им новый красивый дом, находящийся возле пенсионного центра и больницы. У моих родителей теперь есть постоянная сиделка – жесткая, но славная женщина по имени Пенелопа; также у них теперь есть свои увлечения и друзья. Все это произошло так быстро, что я до сих пор приспосабливаюсь к изменениям. Я сделала все возможное, чтобы облегчить свою вину за то, что не буду больше жить с ними, потому что я не хочу рисковать их жизнями, перевозя их с собой в Кулиакан. И хоть они будут вне моей досягаемости, я чувствую, что в Нижней Калифорнии им будет гораздо безопаснее находиться.
– Ну, возможно это и к лучшему, – говорит визажист, скромно улыбаясь. – Ничто так не разрушает брак, как родственники со стороны жены.
Я возвращаю ей взгляд, и, к моему облегчению, она заканчивает работу с моим лицом в тишине.
Сама свадебная церемония прошла намного лучше, чем я предполагала. Этому определенно поспособствовали три бокала шампанского, которые я стащила у официанта. Хотя все было сложно со священником, нашими обетами и бесконечным потоком людей, следящих за каждым нашим движением, но я выполнила свою часть, сыграла свою роль и сделала все возможное, чтобы выглядеть, как застенчивая невеста, преданная своему властному мужу. Я могла только надеяться, что мое лицо не предаст меня, и не покажет миру, насколько я напугана.
В тот момент, когда он надел на мой палец кольцо с бриллиантом – огромным, ослепительным бриллиантом, который стоит больше, чем большинство людей зарабатывают за всю свою жизнь – и мы сказали свои клятвы, я знала, что должна рыдать от той власти, под влиянием которой оказалась. Я стала женой шакала, почти самого влиятельного человека в стране, но, пока другие видели власть на моих плечах, глубоко внутри я знала, что все это иллюзия.
И мне не пришлось долго ждать, чтобы убедиться в этом.
На медовый месяц мы с Сальвадором направляемся на побережье в маленькую тихую деревню, находящуюся под его юрисдикцией, где в собственности Сальвадора имеется огромный пляж. Я едва успеваю попрощаться с мамой и папой; я по-прежнему цепляюсь за их руки мертвой хваткой, когда меня провожают с церемонии к ожидающему лимузину.
Он пуленепробиваемый. Не то, что я.
Сальвадор и я, садимся в лимузин, мы единственные люди в лимузине, в это время я вытягиваю шею и наблюдаю, как мои родители постепенно исчезают из моего поля зрения – две хрупкие фигурки на фоне беспощадно палящего солнца.
– Это было грубо, – говорю я дрожащим голосом, хотя знаю, что мне лучше держать рот на замке. – Я не должна была просто так оставлять их.
Это больше, чем грубо; я до смерти напугана, что мои родители оказались вне моей досягаемости так быстро.
Сальвадор поворачивается ко мне; он выглядит почти привлекательно в своем смокинге, с зачесанными назад волосами и подстриженными усами. Хотя его глаза всегда предают его: они измученные и искрятся как неисправная проводка.
– Ты теперь моя жена, – говорит он с ухмылкой, которая слишком злая, чтобы быть искренней. – И больше не зависишь от своих родителей; ты зависишь от меня.
Я тяжело сглатываю, пытаясь решить, смотреть ли мне на него с вызовом или покладисто. Это было решение, занимающее всего долю секунды, и неповиновение побеждает.
И зарабатывает мне удар по лицу.
Я прижимаю руку с новым кольцом на пальце к щеке, пытаясь уменьшить боль, и смотрю на Сальвадора в немом шоке. Ясно, конечно, что все это время он просто притворялся, но я и не представляла, что правда откроется так быстро.
– Ты зависишь от меня, – повторяет он, смотря на меня жесткими как сталь глазами. – Это значит, что ты не перечишь.
Я открываю рот, и он сразу же ударяет меня снова, сильнее в этот раз, так, что у меня перед глазами появляются пятна, а мои зубы впиваются в язык, когда я ударяюсь затылком о сидение. Я пытаюсь не паниковать и оставаться собранной, в то время как мне хочется рыдать от боли. Такого сильного страха я еще в своей жизни не испытывала.
Спустя момент, я осторожно выпрямляюсь на сидении, отодвигаясь от него, а он искоса смотрит на меня, как будто это все просто шутка. Возможно, так и есть.
– Когда я говорю, что ты не перечишь, – говорит он, пробегая пальцами по усам. – Я именно это и имею в виду, так же, как и все остальное, что говорю тебе. Наш брак может быть милым и счастливым, если ты научишься хорошо себя вести. Я по-прежнему собираюсь положить мир к твоим ногам, но есть определенные правила, которым ты должна будешь следовать. Ничего не достается задаром в этой жизни, ты поняла?
Я киваю, не осмеливаясь говорить.
Внезапно он оказывается прямо перед моим лицом, а в области его виска пульсирует артерия.
– Я спрашиваю, ты поняла!? – кричит он, забрызгивая меня слюной.
Я зажмуриваюсь, как будто от этого он исчезнет. Мне кажется, что из меня высосали всю жизнь, и каждая секунда, проведенная в этом лимузине – это начало медленной и болезненной смерти. И я сама сделала этот выбор.