Я колебалась, гадая, какого черта он там делает, и коварный преследователь во мне навострил уши, пытаясь подслушать все, что происходило за дверью.
Даже с моим вампирским слухом я не могла уловить ни единого звука за дверью, и этого было достаточно, чтобы понять, что наложен глушащий пузырь.
Возможно, это была плохая идея — следовать за Райдером Драконисом в темноту. Но мне всегда нравились плохие идеи.
Я бросилась вперед и приоткрыла дверь настолько, чтобы проскользнуть внутрь. Тепло труб омыло меня, и я сосредоточила внимание на своих дарах и обострила зрение, чтобы спуститься по каменным ступеням в темноте без необходимости создавать свет с помощью магии.
Мягкое янтарное свечение привлекло меня и я окружила себя плотным глушащим пузырем, чтобы скрыть свои движения, пока я стремительно продвигалась к нему.
Спустившись по лестнице, я направилась дальше по длинному коридору, усеянному трубами и электрическими проводами, и наконец оказалась у входа в котельную. Из проема лился свет, и я заглянула за угол в широкое помещение, в котором располагались два огромных котла.
Казалось, все члены Лунного Братства собрались внутри, их внимание было приковано к Райдеру, который стоял в дальнем конце комнаты и разговаривал с ними.
Я не могла расслышать ни слова из того, что он говорил, так как вокруг комнаты был заглушающий пузырь, и я выругалась от разочарования, пытаясь понять, что делать.
Один из огромных котлов находился недалеко от входа, и вечно горящее пламя под ним вспыхивало оранжевым светом, который и привел меня сюда.
За ним, где было собрано гнездо труб, в тенистом углу сидел забытый человек. Мы работали над заклинаниями иллюзии на Кардинальной Магии, и я была уверенна, что смогу создать базовое маскировочное заклинание, чтобы спрятаться в тени. Нужно было только добраться до этого места и наложить его так, чтобы меня не заметил один из членов самой кровожадной банды в Алестрии.
Я, должно быть, чертовски обезумела.
Все в комнате смотрели на Райдера и стояли ко мне спиной. Если бы я держалась пониже, меня бы скрыла толпа, а мой глушащий пузырь скрыл бы мой путь.
Я не стала раздумывать над этим и быстро ворвалась в комнату.
Я двигалась так быстро, как только могла, пока не остановилась в тени за котлом и не набросила на себя иллюзию.
Мое сердце колотилось от адреналина, и мне потребовалось несколько мгновений, чтобы успокоить дыхание настолько, чтобы сосредоточиться на сказанном.
— Если Оскуры скатываются к гражданской войне, то почему бы нам просто не позволить им сражаться? Пусть они прольют столько собственной крови, сколько захотят, а когда победителем станет Феликс или Инферно, мы нанесем удар по ним, — решительно предложила одна девушка.
Я не могла разглядеть большинство лиц в море Собратьев, но я смогла разглядеть лицо Райдера в толпе.
Он нахмурился, его губы скривились достаточно, чтобы дать мне понять, что ораторша разозлила его своим предложением.
— Потому что я не хочу ждать. Братству не нужно медлить, пока наши враги ослабляют себя. Я хочу пойти за Феликсом сам, и я не спрашивал вашего мнения по этому поводу, — прорычал он.
По комнате прокатился ропот, но он быстро затих, когда Райдер издал глубокий хрип из основания своей груди.
— Если кто-то здесь сомневается в моем решении, значит, вы сомневаетесь в моем лидерстве. Так почему бы вам не оспорить мое место, если это так? — спросил он низким голосом.
Бормотание быстро стихло, и наступила тишина, такая густая и быстрая, что у меня заложило уши.
Я нахмурилась, глядя на решительный вид челюсти Райдера. Он был готов противостоять своим собственным людям из-за этого, так что это должно было значить для него чертовски много. Но почему он так упорно стремился справиться с Феликсом сам? Я чувствовала, что мне не хватает какой-то информации, и у меня чесались руки, чтобы получить ее.
— Нет желающих? — спросил Райдер со смертоносным шипением. — Почему я не удивлен?
Чтобы Райдер ни объяснял, одно было ясно. Он был лидером своего народа, и его слово было законом. Хотелось бы мне знать, почему он решил разобраться с Феликсом сам. Потому что у меня было ощущение, что ответ кроется гораздо глубже, чем гордость или превосходство Клана.