Огромный золотой Лев прыгнул в зал и бросился на Найтшейд с оскаленными зубами и развевающейся гривой.
Найтшейд закричала, отпрыгнула от Райдера и вскинула руки вверх, так что земля под лапами Леона затряслась и задрожала, а затем раскололась на части, когда огромная пропасть прорвалась через центр комнаты.
Я выкрикнула отчаянное предупреждение, когда Леон дернулся и отпрыгнул в сторону, и он был вынужден бежать, так как землетрясение Найтшейд преследовало его.
Райдер был отброшен назад дрожащей землей, и я потеряла его из виду, когда он упал за каменную колонну, выступающую из земли.
Найтшейд оскалила зубы, а пещера продолжала трястись и дрожать, пытаясь заставить землю поглотить моего Льва.
Я рычала от ярости, изо всех сил сопротивляясь удерживающим меня узам, и торжествующе взвизгнула, когда одна из лиан оборвалась. Осколки сталактита, ударившие в меня, разорвали некоторые из них, и я решительно стиснула зубы, используя дополнительный дюйм пространства, который это мне дало, чтобы разорвать остальные.
Молния ударила в стену пещеры прямо за Найтшейд, когда Данте и Габриэль вбежали в комнату, и она закричала, создавая щит из камней у своих ног, чтобы блокировать следующий удар.
Как только Габриэль вошел в широкую пещеру, он призвал свою форму Ордена, полностью трансформировавшись так, что его черные крылья появились на спине, а сверкающая серебряная чешуя покрыла его плоть, как броня, когда он прыгнул в воздух.
Найтшейд выругалась и бросила свое влияние на фундамент пещеры, превратив сталактиты в острые, как бритва, шипы, проросшие из них в том месте, где они свисали с потолка. Они мчались за Габриэлем, впиваясь в его плоть, когда он пытался проскочить между ними, и раз за разом отбрасывали назад.
Данте перевел взгляд на меня и начал бежать прямо ко мне, а Леон помчался к дальнему краю пещеры, преодолевая огромную расщелину, образовавшуюся в центре комнаты, пока Найтшейд была вынуждена сосредоточиться на том, чтобы удержать Габриэля.
Никто из них не использовал магию, и этого было достаточно, чтобы я убедилась, что все они так же вымотаны, как и я. Но между силой их форм Ордена, Найтшейд была вынуждена отступить.
Она вскарабкалась между сталагмитами, торчащими из пола пещеры, используя их для защиты от молний, которые с треском проносились по пещере, и одновременно сосредоточилась на том, чтобы удержать Габриэля на расстоянии.
— Я иду, amore mio! — позвал Данте, прыгая по неровному полу, который качался и прогибался под ним, пока я продолжала бороться со своими узами.
— Не беспокойся обо мне, — прорычала я. — Просто уничтожь ее!
Габриэль пронесся над головой, превратившись в сплошное пятно, и с боевым кличем бросился прямо на Найтшейд.
Он поймал ее в свою хватку, его скорость была слишком велика, чтобы она могла предугадать, когда он оторвал ее от земли и поднял в воздух. Она брыкалась и ругалась, в панике вскидывая руки, а от ближайшего сталактита откололся острый как бритва кусок скалы и устремился к нему, как стрела.
— Габриэль! — закричала я, мое сердце заколотилось в панике, когда камень врезался в него, пробив его левое крыло и вонзился через него прямо в позвоночник.
Найтшейд ударила его в грудь, отбросив назад ладонями, покрытыми деревянными шипами, которые пронзили татуировки на его коже и уничтожили клеймо Весов, связывавшее его со мной.
Кровь лилась, как дождь, когда крик боли Габриэля разнесся по комнате, и он упал с высоты, как марионетка, у которой перерезали ниточки. Он врезался в один из огромных осколков скалы, торчавших из земли, и его крыло сломалось, раздался ужасный треск, отскочивший от стен пещеры.
Я закричала, когда мое сердце разорвалось на две части, пока кровь Габриэля свободно вытекала из его тела, скапливаясь вокруг его неподвижной формы, когда он лежал на полу, умирая, его тело было скручено под неестественным углом.
Агония прорвалась сквозь меня, такая острая и чистая, что я была уверена, что моя душа разрывается на две части. Казалось, что мир рушится и небо падает мне на голову. Как будто жизненно важную часть меня только что вырезали, сожгли заживо, уничтожили, а на ее месте осталась только боль.
Найтшейд облегченно рассмеялась, упав на землю, которую она размягчила своей магией земли, чтобы спасти себя. Я жутко разозлилась когда я оторвала взгляд от разбитого тела Габриэля. И хотя горе по моей половинке грозило захлестнуть меня, одна вещь оставалась совершенно ясной в моем сознании, когда жажда крови взяла верх над моими конечностями. Найтшейд умрет.