Я крутанулась на месте, когда реальность обрушилась на меня, мой взгляд на мгновение задержался на Данте, который пытался отдышаться после того, как лианы Найтшейд упали. Я посмотрела на Леона, его глаза были закрыты с такой окончательностью, что разрезали меня на две части. Я не могла выдержать прилив горя, которое затопило меня с его смертью. Я не могла смириться с мыслью, что больше никогда не почувствую жар его поцелуя на своих губах и не буду купаться в тепле его компании. Со всхлипом агонии я оторвала от него взгляд и стала искать в пещере того, кого я могла спасти.
В другом конце пещеры я смогла разглядеть одно из сломанных крыльев Габриэля, и боль, которую причинил мне этот вид, почти разрушила то немногое, что у меня оставалось.
Я бросилась к нему в мгновение ока, мое сердце бешено забилось, когда с его губ сорвался болезненный стон.
Я опустилась над ним, задыхаясь от рыданий, когда мои пальцы затрепетали на его шелковистом крыле, и с его губ сорвалось шипение.
— Все хорошо, — вздохнула я. — Я здесь. Я с тобой.
Габриэль обещал мне вечность рядом с ним, а я насмехалась над его предсказаниями. Но теперь, когда это будущее было почти украдено, я могла думать только о том, что у нас еще не было времени. У нас даже не было шанса. И я не собиралась оставлять это сейчас.
— Элис, — простонал он, его пальцы поймали мои, когда он поднял на меня глаза. — Тебе нужно идти, пока не появился Король.
— Я никогда не брошу тебя, — яростно прорычала я, прижимая руку к его груди и направляя каждую каплю магии, которую я украла у Найтшейд, на его исцеление.
Габриэль зарычал от боли, его руки переместились на мои запястья, когда он притянул меня ближе, и я наклонилась, чтобы прижаться лбом к его лбу.
Моя магия зашипела, и я всхлипнула, когда кровь заструилась по моим ладоням, но плоть, к которой я прикасалась, была целой, исцеленной, восстановленной.
Габриэль вздохнул с облегчением, возвращаясь в свою форму фейри, когда его крылья исчезли, а серебряные доспехи испарились с его кожи, открывая мне его татуировки.
Я попятилась вперед со всхлипом, когда его руки сомкнулись вокруг меня, и слезы, которые я сдерживала, наконец, вырвались наружу.
— Я думала, что потеряла тебя, — плакала я, прижимаясь губами к татуировке Весов на его груди, пока его сильные руки обхватили меня. Я цеплялась за него, словно он был спасательным плотом, а я уплывала в глубины самого темного океана. Что я и делала. Потому что я, возможно, и спасла своего темного ангела, но мое сердце все еще разрывалось на две части из-за моего Льва.
Горе топило меня, душило, грозило уничтожить.
Леон предложил мне себя от всего сердца, безоговорочно, честно, а я разрушила его доверие ложью и обманом. Я хотела загладить свою вину, мне было больно и обидно каждую минуту, пока между нами была эта пропасть, но я не находила слов, чтобы выразить ему, как сильно я сожалею о том, что сделала ему больно. И как много он для меня значит.
Я была трусихой, которая слишком боялась отказа, чтобы признаться ему в правде, которая жила в моем сердце. Я любила его. Но я никогда не говорила ему об этом. А теперь было слишком поздно.
50. Данте
Я опустился на колени рядом с Леоном, вцепившись пальцами в его золотистый мех, когда горе затронуло в моем сердце аккорд, который будет звучать вечно.
— Ritorna da me, caro amico (п.п. Вернись ко мне, дорогой друг), — умолял я. Я хотел вернуть его, я не был готов потерять его. Конечно, звезды не посмели бы забрать такой яркий луч света из этого мира?
— Нам нужно идти, — серьезно сказал Райдер, и я бросил на него взгляд.
— Еще нет, — прошипел я. — Позволь нам попрощаться.
Он кивнул, и я поцеловал костяшки пальцев, прижав их ко лбу Леона, борясь с болью, раскалывающей мое сердце на две части.
Позади меня раздался сдавленный всхлип, и я оглянулся: моя девочка, моя прекрасная amore стояла рядом с Габриэлем, и казалось, что мир рушится вокруг нее.
Я встал и направился к ней, и она бросилась мне навстречу, наше общее горе по Леону должно было соединиться и перелиться через край. Я обхватил ее руками, и она прижалась лицом к моему плечу, рыдания били по ее телу и заставляли меня страдать. Электричество волнами отражалось от моей кожи, пронизывая воздух, когда я почти потерял контроль над своей силой.