— Кто-то вызвал ФБР, — прорычал Райдер, потянувшись через плечо и стягивая с себя футболку. Что-то треснуло в его глазах, казалось, что его фундаментальная часть рассыпается в пыль.
— Подожди, — сказал я, шагнув к нему, когда он начал расстегивать брюки.
— Тебе лучше бежать, если ты не хочешь, чтобы твое имя связали с исчезновением Найтшейд, — он бросил одежду на землю и с помощью магии земли закопал ее глубоко под землю, где ее нельзя будет найти, чтобы использовать в качестве улики.
— Райдер…
— Прощай, Элис, — холодно ответил он с законченностью, которая эхом отозвалась в глубине моей души. Прежде чем я успела сказать что-нибудь еще, чтобы остановить его, он перешел в форму Василиска и скрылся в деревьях.
Габриэль смотрел на меня так, словно я только что вырвала его сердце из груди своими ногтями и бросила к его ногам. Я смотрела между ним и Данте, не зная, что сказать, мне хотелось сказать им, что мой выбор Леона не означает, что я отвергла их. Но выражение их глаз говорило о том, что они уже сделали свои собственные выводы на этот счет.
— Забери ее отсюда, mio amico, — сказал Данте Леону, избегая моего взгляда, когда достал из кармана мешочек со звездной пылью и взял щепотку для себя. Он бросил остальную часть мешочка Леону, который машинально поймал его и, казалось, был озадачен тем, что сейчас происходит.
— Куда мы пойдем? — спросил Леон. — Нам нужно поговорить о…
— Больше не о чем говорить, — твердо ответил Данте, за его глазами возникла стена, а челюсть плотно сомкнулась. — Звезды сказали свое слово. Забирай ее домой. Она предназначена для тебя, не для меня, ни для кого из нас.
— Предназначена? — спросила я, его слова жалили, как отказ. Как будто мне внезапно запретили самой решать, чего я хочу. Или кого я хочу.
— Sarei stato tuo in un'altra vita, amore mio (п.п. В другой жизни я был бы твоим, любимая), — сказал он мне грубым тоном, и хотя я понятия не имела, что это значит, это звучало ужасно, как будто он отпускал меня.
— Данте, пожалуйста, — вздохнула я, но когда сквозь деревья донесся звук приближающегося ФБР, он подбросил над головой звездную пыль и исчез без лишних слов.
Мой взгляд упал на Габриэля, и мое сердце заколотилось от отчаяния в его глазах. Он видел это для нас двоих. Или так он думал. Он претендовал на меня, как будто звезды уже предложили меня, а на самом деле они просто сыграли с ним жестокую шутку. Он был одинок так долго, он заслуживал гораздо большего, чем то, чтобы единственное, на что он возлагал свои надежды, было отнято у него вот так.
Мои губы разошлись, чтобы что-то сказать, когда его крылья раскрылись на спине, и с резким ударом он взлетел в небо и устремился прочь от нас. От меня.
Крики ФБР стали еще ближе, и я посмотрела на Леона с отчаянием в сердце.
— Что я могу сделать, чтобы исправить это? — умоляла я его. Я ни на секунду не пожалела о своем выборе. Когда я смотрела в его золотые глаза, серебряное кольцо, украшавшее их, казалось таким правильным, что осознание этого запало мне в душу. Но я не могла вынести той боли, которую оно причинило другим моим Королям.
Он покачал головой, не имея больше ответов, чем я. — Я не знаю, — вздохнул он, потянулся к мешочку, который дал нам Данте, и достал из него звездную пыль. — Но сейчас мы должны бежать, маленький монстр.
— Но…
— Мы должны бежать, — прорычал Леон более твердо. — Ты со мной?
Он взял меня за руку, и в ответе, который прозвучал на моих губах, была доля правды, которую я не могла отрицать. Потому что, несмотря на то, что бы это еще ни значило для меня и моих Королей, во всем этом я была уверена только в одном. Мне было суждено быть с Леоном Найтом, а остальное мы выясним вместе.
— Ты со мной? — снова потребовал Леон.
— Всегда, — яростно ответила я.
Он прижался своими губами к моим в тот самый момент, когда на нас посыпалась звездная пыль, и нас выдернуло из нашего мира, чтобы мы путешествовали по звездам бок о бок. Именно там, где нам и суждено было быть.
53. Габриэль
Я оставил свое сердце позади себя на поляне, вырванное из груди самой судьбой.
Я не знал, кто предал меня больше: Элис или звезды. Но когда боль слилась с яростью внутри меня, превратившись в нечто яростное и неузнаваемое, я понял, что виню их обоих.
Видения, которые я получал, никогда не показывали нас как пару, я просто видел нас обоих с серебряными кольцами в глазах и сделал такое предположение. Так что все это ничего не значило. И теперь, когда у меня был настоящий доступ к Зрению, я понял, насколько хрупким был любой исход. Было бесконечно много вариантов, решений и обстоятельств, которые могли изменить судьбу. Очень немногие пути были проложены в камне. Но был один, который был таким же твердым и необратимым, как осадок, превратившийся в уголь: Мы с Элис никогда не сможем быть вместе.