Он кивнул.
– Я в этом уверен. Майк когда-нибудь рассказывал тебе, как мы познакомились?
– Он сказал, что ты избил нескольких хулиганов, которые к нему приставали.
Легкая улыбка тронула его губы.
– Майк и я, вероятно, никогда не стали бы друзьями. Он был тощим тринадцатилетним парнем с шикарной Лейкшор Драйв. Мне было семнадцать лет, и я жил недалеко от квартала для бедных. Мой папа сбежал, и мама перевезла нас сюда из Джерси. Она думала, что будет романтично жить в Новом Орлеане, – он фыркнул. – Было бы лучше, если бы у нее была работа и немного сбережений. Не стоило называть ту дыру, которую мы переехали, Мечтой, никто не хотел там жить. Тогда Майк и какая-то церковная молодежная группа приехали в район с благотворительной миссией, чтобы изменить нашу жизнь на один день или что-то в этом роде. Он отстал от своего взрослого куратора. Он будто блестел, так был похож на богача, и некоторые ребята из моего квартала пристали к нему за ништяки в его карманах и избили его до чертиков в процессе.
– Ты остановил их, – пробормотала Саша, склонив голову набок, как будто видела его впервые.
Ник не хотел, чтобы она подумала, что он какой-то герой.
– Я не люблю нечестную борьбу. Я только уравнял шансы, да и только.
– Но тебя никто не заставлял, это был твой выбор. – Она буквально убивала его своим взглядом. – Ты мог выбрать закрыть передо мной дверь вчера вечером. Или воспользоваться ситуацией, когда я была на коленях вчера. Так почему же этого не сделал?
– Я оптимистичный придурок, а не бессердечный ублюдок Я не собирался оставлять больного ребенка под дождем. – Он нахмурился. – Ты хочешь услышать остальное или нет?
Она скрестила руки на груди и отошла от него, ощетинившись из-за его тона. Он мысленно отгородился, чтобы сохранить дистанцию между ними.
– Продолжай.
– После того, как я заставил детей в капюшоне отступить, я помог Майку вернуться в его группу. После этого он и его семья как бы… усыновили меня. Джанин пыталась стать моей матерью.
Это заставило Сашу улыбнуться.
– Моя свекровь старалась быть матерью для всех. Майк был подавлен, когда она скончалась.
И Ник тоже, когда узнал об этом.
– По крайней мере, сердечный приступ был быстрым. А отец Майка был отличным мужиком. Он часто пытался наставить меня, потому что моего старика не было рядом.
– Глену одиноко в этом доме, я уверена. Я миллион раз мечтала навестить его, но не осмеливалась подвергать его опасности. Он, наверное, думает, что я его бросила.
То же самое. У Ника никогда не хватило смелости сказать старику, что он пополнил свой список обвинений. Даже если приговор был чистой чепухой, он не хотел видеть осуждение на лице старика. – Когда все это закончится, я пойду к нему. Я уверен, что он чертовски скучает по Майку.
Она кивнула.
– Я отвезу Харпер к нему. Он хотел бы этого. Извини, что продолжаю отвлекать. Так как они вроде как приняли тебя…
– Да, когда Глен еще руководил грузовой компанией, у него были проблемы с воровством. Я помог ему выяснить, кто грабил его. Он предложил мне стать частным детективом, – Ник пожал плечами. – Это затянуло. Так что я ему должен. Но ты же знаешь, что в детстве Майк был сильно увлечен «Звездными войнами», так?
Она фыркнула.
– Во взрослом возрасте тоже. Боже, он обожал это. Мне было больно продавать все его коллекционные наборы и фигурки ЛЕГО.
– Но ты не могла взять их с собой, а тебе нужны были деньги.
– Ага. Я была потрясена, когда узнала, что Звезда Смерти ЛЕГО 2005 года стоит более двадцати пяти с половиной тысяч долларов.
– Если бы он купил ЛЕГО «Тысячелетний сокол», как я ему и говорил, в 2007, эта херня сейчас стоит шестнадцать кусков. – Ник покачал головой, потому что даже он не мог поверить в ценность этих маленьких пластиковых кусочков. – В любом случае, когда он был ребенком, мы часто встречались в городском парке. Он ехал на велосипеде от Лейкшора, обычно в сопровождении Джанин. Мы часто тусовались в Попп Бэндстэнд. Знаешь, где это?
– Да, у нас свадебные фотки оттуда.
Он мог бы поспорить, что она выглядела прекрасно в белом кружеве и невинная на фоне одной из самых изящных построек города.
– Летними вечерами мы задерживались допоздна. Иногда играла живая музыка.
– Город был полон музыки. Это единственное, что мне нравилось в нем, когда я переехала.
– Ага. И фейерверк освещал небо. Именно тогда Майк любил притворяться, что он Люк Скайуокер. А я был Ханом Соло. Мы яростно бились, а эстрада была Звездой Смерти. Он собирался стать героем, ей-богу. Я помог ему в этом.
– Ты баловал ребенка. Большинство подростков проигнорировали бы его.
Общение с Майком также дало ему возможность снова стать ребенком. У него снова появился шанс стать одним из них с тех пор, как его отец уехал, а денег стало не хватать.
– Я любил его.
– Он был прекрасным человеком, и я скучаю по нему каждый день.
Конечно. Она любила его. Майк всегда был удачливым ублюдком.
– Я тоже, – пробормотал Ник.
– Значит, ты думаешь, что улики где-то рядом со сценой?
– Ага. Но мне нужно позвонить Ксандеру, узнать, сможет ли он узнать о камерах наблюдения в этом районе, скоро ли там будут мероприятия… В этом роде. Это общественное место, и поблизости есть кофейня. Вероятно, нас кто-нибудь увидит. Мы должны казаться максимально незаметными, стараться не привлекать лишнего внимания.
– А мы же сможем спросить его о Харпер?
Должно быть, она очень волнуется о дочери. Как замечательно было бы, если бы кто-то скучал по нему хотя бы наполовину так сильно?
– Конечно.
Когда он вытащил свой телефон, она исчезла в маленькой ванной комнате. Он услышал всплеск воды, долгий вздох. Саша пыталась держать себя в руках. Ник предпочел бы, чтобы она опиралась на него, но он знал, почему она этого не сделает. И так было лучше. Меньше эмоций, меньше возможностей поддаться искушению. Утешать ее могло иметь катастрофические последствия для его самоконтроля.
К счастью, Ксандер ответил после первого гудка, отвлек его.
– Вы там?
– Ага. Мне нужна еще одна услуга.
– Мне нужен новый глава службы безопасности, – пошутил младший Сантьяго. – Мы можем что-нибудь придумать?
– Сволочь. Опять твои фокусы. – Ник задал вопросы о парке. – Ты сможешь это узнать?
Он услышал, как Ксандер кликает по клавиатуре на другом конце линии.
– Не вижу никаких событий в ближайшие сорок восемь часов. Про камеры наблюдения не могу сказать, дружище. Чтобы достать такую информацию, мне нужно лазить в сети, а ты знаешь, что я любовник, а не хакер.
Проклятье. А у Ника не было с собой компьютера, чтобы влезть в городскую систему безопасности.
– Каждая женщина на севере озера Понтчартрейн знает это. И еще несколько на юге, я уверен.
– Теперь я смотрю только на свою жену.
Будь это кто-то другой, Ник назвал бы всё чушью, но Ксандера воспринимал совершенно серьезно.
– Майк оставил Саше ключ. Я понятия не имею, для чего он. Что-нибудь в этом районе может подходить? Это должно быть что-то, что, как он был уверен, никто не станет трогать в течение месяцев… или лет.
– Я давно не был в Новом Орлеане. Извини. Я спрошу Хавьера. Если он что-нибудь поймет, я тебе перезвоню.
Саша вышла из ванной. Их взгляды встретились. Ее глаза умоляли. Нику хотелось бы, чтобы она желала его хотя бы вполовину того, как она желала сейчас его телефон, но он не мог позволить себе быть тупым отчаянным идиотом. Боже, почему он не успел переспать с кем-то до того, как прошлой ночью она постучала в его дверь? С другой стороны, разве это имело бы значение?
– Отлично, – сказал он Ксандеру. – Я передам тебя Саше, чтобы она расспросила тебя о Харпер.
– Конечно. Хороший ребенок. Кажется, ей лучше.
Ник был рад это слышать. Вероятно, у нее тоже был характер Майка. – Поговорим позже.
Когда он передал телефон Саше, она схватилась за него, как за спасательный круг.