— Отлично. Вы уверены, что больше ничего не хотите мне сказать?
— Пока нет, лучше потом.
— О’кей, надеюсь, я буду на месте, если же нет, вам скажут, где меня найти.
Закончив разговор, я побежал смотреть рейс на Лондон. Уже в конце дня прилетел в Хитроу и позвонил ему сразу же, как только прошел въездной контроль. Он поднял трубку после второго звонка.
— Во время полета я долго думал, — сказал я. — Не могли бы мы встретиться где-нибудь до того, как я отправлюсь домой? Не исключено, что меня навещали в мое отсутствие.
— Конечно. Через час жду вас в баре напротив стенда объявлений на станции «Виктория». Не торопитесь. Я подожду.
Я поехал на метро, а не на такси — опыт подсказывал, что в толпе безопасней. Но удача вновь от меня отвернулась. «Виктория» была оцеплена полицией — в очередной раз появилась угроза бомбы. В последнее время ИРА в Англии действовала так: давала массу ложных телефонных звонков, а когда силы полиции были на исходе, появлялось настоящее предупреждение. Все это обычно происходило в часы пик, когда на улицах полная неразбериха. На сей раз они нанесли двойной удар, вынудив перекрыть станции «Виктория» и «Ватерлоо» на два часа.
Когда пассажиров наконец высадили из вагона, я оказался в нескольких милях от места встречи с Албертом и позвонил ему на работу. Но он, конечно, был занят в связи с возникшим инцидентом. По некотором размышлении я все же решил рискнуть и поехал домой. Но прежде, чем войти в квартиру, позвонил в дверь к соседке. Это была приятная дама средних лет, старая дева, ищущая утешения, которого я не мог ей дать, и склонная изливать мне душу. Она опрометчиво считала, что писатели очень похожи на своих героев. Как правило, я держал ее от себя на почтительном расстоянии.
— О, вы вернулись, мистер Уивер! Как приятно, входите же!
— Нет-нет, благодарю вас, Этель. Я только хотел убедиться, что у вас все в порядке.
— Все в порядке, как нельзя лучше. Правда, на прошлой неделе я схватила небольшую простуду, но полагаю, она не заразная. Как любезно с вашей стороны, что вы обо мне вспомнили. И куда же вас теперь занесла ваша удивительная судьба?
От нее исходил легкий запах растираний. На верхней губе выступили капли пота; она, как обычно, вся сияла и была возбуждена.
— Так, ничего особенного. Всего лишь на юг Франции.
— Это для вас «всего лишь», а для других очень много! Вы правда не хотите зайти?
— Нет-нет, благодарю вас. Кстати, мне не приносили срочной бандероли?
— Не приносили. Вообще никто не приходил. Я бы заметила, ведь всю неделю просидела дома из-за простуды.
— Значит, еще не пришла. Рад был вас видеть.
— Я тоже.
На первый взгляд, не считая кучи старой почты на коврике, в квартире ничего не изменилось. Тщательно осмотрев все комнаты, я вновь позвонил Алберту. И, к счастью, застал его.
— Я выбрал отличное место для встречи, да? — сказал он.
— Ну что, была бомба?
— Была, но не на станции, а недалеко от Британского музея. Хорошо, что успели ее обезвредить. Еще очко в нашу пользу… Не знаю, как быть с вашей проблемой. Сегодня, к сожалению, я не смогу.
— Конечно, понимаю.
Он уловил в моем голосе нотки огорчения.
— Сегодня день рождения сына, и я обещал свозить его в «Старлайт-экспресс». Как насчет завтра?
— Когда вам будет удобно.
— Сейчас взгляну.
Он отложил трубку.
— В девять у меня брифинг. Может, в одиннадцать?
— Отлично. Где встретимся?
— Только не на станции. Вы знаете Нилз-Ярд в Челси? Тот, что на Сидней-стрит в центре сада? Там есть кафе, где можно выпить чашку хорошего кофе с нормальным «дэнишем».
— Не мешает нам всем остаться нормальными, — скаламбурил я, хотя мне было не до шуток. — Ладно, большое спасибо, Алберт, и приятного вечера.
— Это его четвертый поход туда, — сказал Алберт. — Умел бы он ездить на роликах — сам бы меня свозил.
В привычном покое своего дома я впервые после московского приключения стал приходить в себя. Разобрал почту (интересно, сколько леса уходит на издание «Ридерз дайджест»?), принял душ, открыл бутылку кларета, сунул замороженную пиццу в микроволновую печь и включил компьютер, чтобы вспомнить, на каком месте остановился. Я всегда считал, что работа — панацея от любых бед, и теперь надеялся избавиться от всего этого ужаса с помощью сочинительства.
Собираясь с мыслями, я запустил свой процессор, но вместо обычного меню на экране появилось сообщение: «Если вы не лишены здравого смысла, то поняли, что случившееся в Москве — не ваше дело. Теперь вы знаете, что происходит с теми, кто путается под ногами. Не забывайте об этом. Вашего друга больше нет».