— Генри уже был тогда членом парламента?
— Да. Так что я проверил все имена, в том числе Генри, и нанес ему дружественный визит. Не могу сказать, что он испугался. Он заявил, что у его старого тьютора были совершенно понятные и невинные причины, чтобы занести его имя в записную книжку. Говорил он очень уверенно и убедительно.
— У вас не сохранилась эта книжка?
— Нет. А что?
Я достал карточку.
— Как-то я обнаружил это среди бумаг Генри. По его завещанию я стал литературным душеприказчиком. — Я протянул Пирсону список имен. — Как вы думаете, это может что-нибудь означать?
Пирсон внимательно рассмотрел клочок бумаги.
— Вам это о чем-то говорит?
— На первый взгляд вроде бы нет, — ответил он. — Но кто знает. Могу я взять его ненадолго?
— Пожалуйста. Скажите, вы еще как-то связаны со старой работой?
— О нет, все это давно позади. Я слишком часто наступал на мозоли кому не следовало, — ответил он, из чего можно было заключить, что особенно стараться он не собирался. Он посмотрел на часы. — Ну, если вы действительно уверены, что хотите разыскать его жену, я постараюсь сделать, что можно. Так как?
— Да, я бы хотел дописать эту главу моей жизни.
— Ладно. — Он встал. — Благодарю за приятное угощение.
— Я безусловно оплачу ваше время и все расходы. Назовите мне ваши условия.
— Давайте оставим это до первой моей информации. Если я упрусь в те же тупики, вам не придется тратиться.
Когда он уходил, его больной глаз снова заслезился.
Глава 15
НАСТОЯЩЕЕ
Пирсон приехал ко мне вторично — без предупреждения — через неделю вечером.
— Ну, кое-что раскопал, — сказал он, когда мы уселись и я предложил выпить, — благодаря пластиковым деньгам.
Заметив удивление на моем лице, он продолжал:
— Помню, вы говорили, что после его смерти жена вернулась из-за границы. Я попросил одного парня, способного пролезть куда угодно, пройтись по самым крупным фирмам, сдающим напрокат машины, — у них кредитные списки занесены в компьютерные базы данных. Они потом распространяют эти списки — вы же знаете, все это дерьмо присылают нам по почте. Так вот, ваша Софи наняла «Мерседес-30 Супер-люкс», указала счет в «Америкэн экспресс», все еще пользуясь фамилией Блэгден, и дала вот этот адрес в Букингемшире, в Пенне — дом называется «Инглвуд». Это вам о чем-нибудь говорит?
Деревня Пенн — место обитания кандидатов в высшие слои общества. Я был там как-то у одного крупного кинопромышленника — настолько крупного, что амбиции в конце концов привели его к банкротству, — но мог ли этот «Инглвуд» быть одним из многочисленных домов Генри и Софи — я понятия не имел. Насколько мне известно, последнее их место пребывания было в Оксфордшире.
— Оказалось, что этот дом внесен в списки: участок десять акров, архитектор Лютьенз[41], первоначальная планировка сада — мисс Джекил. В общем, целая родословная.
— Нет, никогда об этом доме в связи с ними не слышал.
— Потом я проверил телефонный справочник. Телефон записан на фамилию Сеймур.
— Тоже не знаю. Впрочем, дайте-ка я загляну в «Кто есть кто». — Я снял с полки книгу, отыскал в ней всех Сеймуров, потом, на всякий случай, всех Сейморов, но никто из них к упомянутому случаю не подходил.
— Жаль, — сказал Пирсон, потирая свой плохой глаз. — Ну что ж, пока все. Пожалуй, это стоит прощупать прямо сейчас.
— Как это лучше сделать?
— Поехать прямо туда. Это маленькая деревенька. Не исключено, что мы просто наткнемся на эту женщину. Представьте, такое часто случается при розысках. Похоже, вы сомневаетесь?
— Теперь, когда это почти осуществимо, мне как-то не по себе.
— Вам решать.
— Впрочем, терять уже нечего. Все как будто спокойно; ни зловещих посланий на компьютере, ни полночных звонков. Кстати, что с той запиской, которую я вам дал? Удалось что-нибудь выяснить?
— Пока нет. Но стараюсь.
— О’кей, значит, едем? Когда?
— Когда вам удобно. Хоть завтра. Чем скорее, тем лучше, не так ли?
— Верно. Давайте завтра.
41
Лютьенз, сэр Эдвин Ландсир (1869–1944) — английский архитектор и художник, с 1938 г. — президент Королевской академии.