После обеда все отдыхали в главной каюте. Немного погодя капитан поднял якорь, и под едва слышный шум мощных моторов мы поплыли в открытое море.
— Знаешь, куда мы плывем? — спросила Софи; она была в полном восторге.
— Нет, а ты?
— Виктор спросил, куда бы я хотела поехать, и я выбрала греческие острова. Утром мы уже будем на полпути туда. Романтично, правда? Он был со мной на редкость любезен. Ты доволен? Ну скажи, что да.
— Да.
— Обед был замечательный, верно? Они все такие умные, образованные. А драгоценности какие? Видел?
— Трудно было не заметить, — сказал я.
— Тебе что-то не нравится?
— Нет, отчего же?
— Вот и хорошо, потому что я просто счастлива.
Подали еще напитки, потом Виктор объявил, что принес «сладости». Я впервые видел, чтобы вот так открыто употребляли сильные наркотики, и, хотя сам иногда ими баловался, испытал не то моральный шок, не то страх перед неизвестным. В данном случае неизвестным был кокаин, который я ни разу не пробовал, и «махун» — таинственное конопляное снадобье. Виктор раздобыл его в Танжере и всячески рекомендовал, пустив по кругу.
— Вот увидите, вам понравится — от него такие видения… Обалдеть можно.
— Попробуешь? — спросила Софи.
— Вряд ли.
— А я попробую.
— Не советовал бы.
— Ой, не будь занудой! Ведь это так интересно! Уверена, Виктор не предложит ничего опасного.
С того момента, как мы ступили на яхту, я с трудом узнавал Софи. Генри тоже преобразился.
Он принял кокаин, как и все остальные, чтобы его считали своим, а для остальных этот сильный наркотик был все равно что леденцы. Когда дошла очередь до меня, я отказался, сославшись на то, что однажды отравился наркотиками, и пробормотал извинения.
— Какая жалость! Тогда попробуйте «махун», — настаивал Виктор. — Это совсем другое, уверяю вас. — Он показал, как его принимать, а Софи оказалась прилежной ученицей. «Махун» напоминал мягкую конфету, которая чересчур долго провалялась на полке. Я притворился, что проглотил его, и при первой же возможности выплюнул в платок.
— Теперь у нас поднялось настроение и можно посмотреть кино, — сказала Ева.
Я по наивности думал, что нам покажут какой-нибудь последний французский «хит». Как только слугу, разливавшего напитки, отослали.
Виктор нажатием кнопки сдвинул панель на одной из стен салона, за которой оказался большой телеэкран.
— Давайте смотреть то, что вчера, — предложил кто-то. — Это было так outre.[52]
— И всех устраивает, — добавил итальянец, с усмешкой поглядев на свою подружку. Кокаин, я заметил, он брал собственной серебряной ложечкой.
— Вы уверены? У нас большой выбор. Виктор заказал несколько шикарных вещей.
— Это необычайно забавно, — сказал член парламента, подмигнув мне.
Мы развернули свои обитые замшей кресла в сторону экрана.
— Класс, правда? — Софи была в восторге.
Виктор вставил кассету, свет убавили, и экран ожил. Еще в университете я видел несколько «мягких» порнофильмов — был у нас один тип, который показывал подпольное кино, зарабатывая на этом. Он прокручивал сделанные наспех копии каких-то неизвестных фильмов, в просторечии называвшихся «суходрочкой»: женщины в этих фильмах щеголяли нагишом, а мужчины не снимали брюк даже в самые критические моменты, не только демонстрируя сексуальное мастерство, но и пропагандируя новый метод контрацепции. С точки зрения настоящей эротики эти фильмы были просто абсурдными, но в то время казались смелыми.
Фильм, который нам показали в тот вечер на яхте, был совершенно другим. Назывался он «Медленно спускаясь», а сделали его, как можно было заключить из редких диалогов, в Америке. Действие происходило в колледже совместного обучения, герои — ловкие парни и очень привлекательные, аппетитные девушки — полная противоположность худосочным актерам, запомнившимся мне по старым кембриджским лентам (почему-то врезалось в память, что они все время ходили в носках). Этот фильм не шел ни в какое сравнение со старыми также и по техническому исполнению. Актеры, не теряя времени, приступали к делу, и сразу после титров мы стали свидетелями красочного минета — черная девушка оказывала услуги очень способному блондину-Адонису. Софи вся напряглась и схватила меня за руку, когда этот эпизод завершился бурным оргазмом под аплодисменты публики.