— Благочестивое чудовище, как можете убедиться, — сказал Гиа. — Загляните в его гардероб.
Он повел меня в соседнюю комнату, почти того же размера, что и спальня, но оборудованную как в каком-нибудь доме в Беверли-Хиллз. Там по одной стене висело штук двадцать одинаковых белых костюмов, а под ними стояло такое же количество пар белых туфель. У другой стены размещалась коллекция шляп, рядом лежали носки, рубашки и галстуки — все сложено аккуратнейшим образом. Я сразу вспомнил, как увидел старика в первый раз. От застарелого запаха ладана в комнате меня едва не стошнило.
— Зачем же ему при всем этом надо было ходить по борделям?
— Кто знает? Может быть, он считал, что там безопасней встречаться с поставщиками.
— Ну конечно, вы же сказали, что он умер от избыточной дозы наркотика.
— Очень жаль, что нам не удалось захватить его живым. С каким удовольствием я бы с ним побеседовал!
— А что это был за мальчик, которого я видел в аэропорту и которого потом вытащили из воды?
— Всего-навсего еще одна статистическая жертва. Никаких документов, ничего, что позволило бы его опознать, — просто еще одна смерть в Венеции. Возможно, его убили из-за того, что вы узнали своего друга. С мальчиком можно не церемониться.
— Готов поклясться, что это была девушка. По крайней мере судя по одежде.
— Это вам показалось. Пошли отсюда! Здесь невозможно долго находиться. К тому же я должен вам еще кое-что показать.
Мы поехали в полицейское управление, где нас провели в компьютерную комнату. Гиа сделал несколько кратких распоряжений по-итальянски, и оператор сел за одну из машин.
— Что же вы хотели мне показать?
— Тут материалы, обнаруженные на вилле старика. Он вел записи всей своей деятельности: фамилии, даты, возраст детей, приятели извращенцы — сами понимаете, пунктуальный немец. И все зашифровано. Мы долго не могли ничего понять, пока, наконец, один из моих сотрудников не определил, что это записано кодом вермахта, которым они пользовались во время войны. Быть может, вам что-нибудь здесь известно? Я буду переводить.
Он кивнул оператору, чтобы тот начал. Экран делился на две части — в одной была кодированная запись, во второй — итальянский текст. Оператор водил курсором по списку дат и фамилий, а Гиа переводил. Против нескольких фамилий стояли звездочки. Я остановил его.
— Что означают эти звездочки?
— Для нас это тоже было загадкой, пока мы не обнаружили, что одна из фамилий совпадает с фамилией погибшего ребенка, которого выловили из лагуны около двух лет назад.
Я продолжал смотреть на экран, и вдруг что-то меня зацепило.
— Попросите его остановиться. Пусть поднимет курсор на две строки. Вот здесь — упоминается Англия?
— Да.
— А что это за фраза вначале?
— Это по-английски: «See more of England» («Об Англии — смотри ниже»).
— Это точно?
— Так было расшифровано. А что?
— Можно мне на минутку сесть за компьютер? — Когда оператор уступил мне свое место, я попросил: — Помогите мне, пожалуйста, я хочу кое-что исправить.
Я стер запись с помощью клавиши возврата, а потом напечатал: «Seymour of England» («Сеймур из Англии»).
— Что это значит? — спросил Гиа.
— Английская фамилия. Я встречался с человеком по фамилии Сеймур. Он знал Генри.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно. Можно я покажу вам еще кое-что на другой машине — чтобы здесь ничего не портить? У вас есть компьютер с модемом?
Мне указали на свободную машину.
— Если я не сделаю ошибки, то воспроизведу одну штуку, которую обнаружил среди бумаг Генри. Я не представлял себе, что она означает, пока сам не попробовал. Попросите вашего сотрудника записать то, что буду вводить.
Я напечатал входные коды, моля Бога, чтобы не перепутать их порядок. Эта машина действовала куда быстрее, чем моя, — настоящий пожиратель команд.
Через секунду после того, как я набрал последнюю команду, появилось меню «Лоллипоп». Гиа заглянул через мое плечо.
— Вы видели что-нибудь из этого?
— Нет, но я про них знаю.
— Дальше пройти мне не удалось, — сказал я. — Но я в этом деле плохо разбираюсь и уверен, что в вашем отделе кто-нибудь сумеет прорваться дальше.
— Скорее всего, не в моем отделе, а в Риме. И давно вы это обнаружили?
— Недавно, несколько дней назад.
— Вы показывали это вашему другу из Скотленд-Ярда?
— Нет, не показывал.
— Почему?
— Я как раз думал, что мне с этим делать, когда вы меня сюда вызвали. Все сходится — старик, этот Сеймур, мой якобы умерший друг, правда?