Позвонив моему издателю Биллу и договорившись о встрече в его любимом баре, я вдруг ощутил голод — сказывалась разница во времени — и отправился в ближайшую кофейню. Затем посетил мой любимый книжный магазин на Мэдисон, понимая, что это необходимо, потому что я все равно не усну. Я купил последнюю книжку Апдайка и парочку дешевых карманных изданий.
Когда мы встретились с Биллом, он выглядел раздраженным.
— Я сосу специальные таблетки, — сказал он тем самодовольным тоном, каким говорят бывшие заядлые курильщики, когда кто-то из неразумных закуривает в их присутствии. — Тебе бы тоже надо попробовать.
— И что, помогает?
— Врачи говорят, что так лучше, чем просто бросить.
— Ну, поздравляю. Я просто в восторге. И давно ты ими пользуешься?
— Второй день.
— Порядочно. Значит, уже привык.
Он опрокинул рюмку мартини и заказал еще одну.
— Как новый роман? Есть что показать?
Я засмеялся.
— В общем, нет. Прорабатываю пару идей.
— Ты как-нибудь использовал то, что случилось в Венеции?
От одного лишь упоминания о Венеции, даже в переполненном баре, я больше не чувствовал себя в безопасности.
— Нет, — сказал я, глядя мимо него. — Что-то не получается. Может, потом как-нибудь.
— Я не перестаю думать об этом убийстве. Когда показываю снимки, мне просто не верят, что я там был в это время. Господи! Такая симпатичная девушка!
— Да, симпатичная.
— Они уже кого-нибудь нашли?
— Насколько я знаю, нет.
— Ты был на высоте, я даже удивился. — Наконец он сменил тему. — Так что, мы с Мари увидим тебя? Ты надолго приехал?
— Пока не решил.
— Вот и хорошо. Как насчет завтрашнего обеда?
— С удовольствием.
— Презентация в следующий вторник. — Он не отрываясь смотрел на мою сигарету. — Они рады, что ты приехал. Я попросил отдел рекламы устроить тебе интервью. Эх, парень! Нынче продавать книги непросто. Пока что — мертвый сезон. Видел бы ты список бестселлеров — сплошное дерьмо. Мы все ждем чего-нибудь стоящего. По каньонам рыщут хищники. Все думали, Мэрдок[68] собирается набивать цену, но он в последний момент раздумал. Чарли Гудвин ушел в «Викинг» — помнишь Чарли? — а Глория, которая вела у нас сектор кулинарии, три недели назад умерла от рака. Потеряли двоих, большой удар для нас, правда. Так что, сам понимаешь, контора уже не та.
Слушая его, я попытался решить, стоит ли раскрывать ему истинную причину моего приезда.
— Но ты-то еще там?
— В подвешенном состоянии. Позвони утром, ладно? Что ты предпочитаешь на обед? Макароны годятся? Нет, это, пожалуй, будет напоминать Венецию. До сих пор помню вкус той еды. На Третьей авеню есть новый таиландский ресторанчик — все его хвалят. Может, попробуем? Я закажу столик. Завтра приходи в фирму, потолкуешь с ребятами. Никогда не вредно напомнить, что ты еще жив. Извини, сегодня вечером не смогу никуда пойти — из Кливленда родственники жены прилетают. Из-за них небось снова начну курить. О, слушай, что я скажу! На этот уик-энд мы поедем к Вэнсу и Элеанор О’Хара. Ты их как-то у меня видел. У них шикарный домик наверху в Роксбери, они обрадуются тебе. Там вокруг живет много ребят писателей — Билл Стайрон, Терри Саутерн. Ты тоже получишь приглашение — нет проблем, отправимся вместе.
— Отлично.
— Я знаю, они примут тебя радушно. Это твой тип людей.
Интересно, какому типу людей нравится, когда к ним на уик-энд неожиданно заявляется кто-то совершенно незнакомый.
Мы вместе вышли на улицу. Я отправился на Третью авеню и взял билет на новый французский фильм. Сидеть в темноте было уютно, и фильм на пару часов отвлек меня от всех проблем. Вернувшись в номер, я проверил, все ли на месте; не считая перестеленной постели и новой мыльной облатки, вроде бы ничего не изменилось. Я включил было телевизор, но там в промежутках между древними черно-белыми фильмами каждая вторая реклама настоятельно советовала лечить либо женское население от вагинальной инфекции, либо мужское — от «зуда в паху», либо вообще всех — от приступов головной боли. Пришелец из космоса наверняка подумал бы, что большинство американцев нуждается в неотложном и радикальном лечении. Долго такого не вынесешь, и я переключился на здорового Джона Апдайка, пока не заснул.
На следующий день я нанес визит в «берлогу» Билла. Если первый мой издатель принимал меня в темном маленьком кабинете, до отказа забитом рукописями с потрепанными уголками, то Билл занимал просто место за загородкой в открытом лабиринте. Окна доходили до пола и сразу же вызывали головокружение. С необычайной быстротой я был представлен ответственным за продажу, маркетинг и рекламу, и на каждом из них лежала печать той особой нью-йоркской самоуверенности, которая в больших дозах меня утомляет. Во время ленча, которым меня угостили, я выпил лишнего и к концу трапезы начал поддакивать их жуткому «хайпу», а это для писателя всегда опасно. Билл сдержал слово насчет уик-энда — Вэнс и Элеанор «пришли в восторг» от того, что я к ним приеду.
68
Мэрдок, Руперт — американский (бывший австралийский) магнат, владелец «империи» газет и издательств.