— Тебя что-то беспокоит, Жас? Ты выглядишь напряженной. Хочешь, я помогу тебе расслабиться?
Какого черта? Я ожидала такого комментария от его похотливого дружка, но я не думала, что Кингстон Дэвенпорт способен на флирт. Должно быть, это какая-то новая форма мучений, раз он дал понять, что это его цель. Игра продолжается, придурок.
Я наклоняюсь к его уху.
— Я могу прекрасно расслабиться в одиночку. Если мне когда-нибудь понадобится помощь, я уверена, что твой друг, Бентли, не откажется тебя подменить, — Кингстон напрягается, когда я впиваюсь ногтями в его предплечье. — Признаюсь, мне любопытно посмотреть, так ли впечатляет его выпуклость, как это казалось на уроке литературы.
— Держись подальше от Бентли, — рычит он.
— С чего бы мне…
— Малыш, — хнычет Пейтон, дергая его за другую руку. — Ты меня слышал?
Я откидываюсь на спинку стула и небрежно делаю глоток воды.
Кингстон бросает на меня еще один взгляд, прежде чем переключить свое внимание на мою сводную сестру.
— Чего ты хочешь, Пейтон?
Она проводит пальцем вверх по его руке.
— Я спросила, не хочешь ли ты остаться ненадолго после ужина. Я скучаю по тебе, детка.
Его челюсть подергивается.
— Сколько раз мы должны это обсуждать? Этого не произойдет.
Пейтон смотрит на меня, вероятно, чтобы проверить, обращаю ли я на них внимание.
Я приподнимаю бровь.
— О, не обращайте на меня внимания. Я здесь только ради еды.
Она свирепо смотрит.
— Не лезь в это, шлюха.
Я поднимаю ладони вверх.
— Меня не волнует, что делает каждый из вас.
Пейтон прижимается своими огромными сиськами к боку Кингстона.
— Давай, детка, позволь мне позаботиться о тебе. Прошло столько времени. Я даже позволю тебе засунуть его сам знаешь куда.
Она смотрит прямо на меня, когда говорит это, как будто думает, что я буду ревновать или что-то в этом роде. Можно было бы подумать, что анальный секс — довольно смелая тема для Пейтон, чтобы поднимать ее в присутствии родителей, но мы находимся на противоположном конце стола, за которым сидит не менее тридцати человек. Полагаю, это вариант детского стола для богатых людей. Она говорит достаточно тихо, чтобы ее голос не был слышен, но очевидно, что по какой-то причине она хочет, чтобы я это услышала.
Кингстон усмехается.
— Лучше пусть мой член сгниет, чем я когда-нибудь снова засуну его в тебя.
Я даже не пытаюсь скрыть свой смех, что приводит Пейтон в ярость. Не думаю, что она ожидала такого ядовитого ответа, и уж точно не хотела, чтобы я стала свидетелем этого.
Она незаметно отмахивается от меня, прежде чем снова обратить свое внимание на Кингстона.
— Может, я схожу к Лукасу Гейлу. Ему всегда интересно.
Кингстон закатывает глаза.
— Флаг тебе в руки. Передай ему мои соболезнования.
Пейтон откидывается назад и скрещивает руки на груди.
— Неважно.
Боже, что, черт возьми, происходит с этими двумя? Думаю, Эйнсли была права — их отношения только для видимости. Мой вопрос в том, зачем беспокоиться?
Если я думала, что ужин в первый вечер здесь был неловким, то это было ничто по сравнению с этим. Всю оставшуюся часть ужина я сижу и накапливаю информацию. Я наблюдаю за людьми — и всегда наблюдала. Вы можете многое узнать о чьем-то истинном я, просто обратив внимание. А эти люди определенно пытаются что-то скрыть. К счастью, все они настолько поглощены собой, что никто не замечает, что я молчу, и не пытаются вовлечь меня в разговор.
Это настолько очевидно, что они не выносят друг друга. Когда Чарльз и мистер Дэвенпорт обсуждают катание на лодках, игру в гольф или то, как хорошо идут дела в их бизнесе, вы можете видеть, как работает их мозг, пытаясь придумать, что сказать в следующий раз, чтобы превзойти другого. Обе жены за столом улыбаются и смеются, но, когда миссис Дэвенпорт отворачивается, Мэдлин закатывает глаза, смотрит на донора спермы или бросает тоскливые взгляды в сторону мистера Дэвенпорта. У миссис Дэвенпорт тоже есть свой блуждающий взгляд, когда она думает, что никто не смотрит, хотя он направлен на ее пасынка. Хм. Это… интересно.
Что касается Пейтон и Кингстона, то эти двое, пожалуй, самые худшие. Каждый раз, когда Пейтон открывает рот, кулак Кингстона сжимается на коленях. Когда она задает ему вопрос, он отвечает как можно короче. Если она жалуется на что-то или принижает кого-то, что занимает практически весь разговор — Кингстон насмехается или просто игнорирует ее. Пейтон, кажется, не замечает, что он не прилагает никаких усилий, пока она болтает без умолку. А может быть, ей просто все равно. Я не удивлюсь ни тому, ни другому.