- Мы можем уйти прямо сейчас?
Он замер.
- Что ты имеешь в виду?
Шарлотта сжала кулаки, не уверенная, может ли она сказать об этом вслух, и если да, то как.
- Мы знаем друг друга уже больше двух лет. У меня такое чувство, что мы ждали целую вечность.
- И целый день, - простонал он и крепко сжал ее бедра, его рука забралась под ее юбку, так близко к ее влажности, что у Шарлотты сбилось дыхание.
- Чертовы трусики.
- Ты собираешься трогать меня прямо здесь? – эта мысль потрясла ее и возбудила.
- О да, собираюсь. - Он вздохнул. – Но, наверное, мне лучше этого не делать. Я хочу, чтобы ты поняла, что это нечто большее, чем просто секс. Не знаю, насколько точно, но я хочу понять это с тобой.
- Я тоже этого хочу, - улыбнулась она. Слезы от счастья вызвали покалывание в носу и жжение в глазах.
- Я хотел бы, чтобы наш первый раз был на кровати, в каком-то месте, которое ты бы посчитала удобным. Но у меня дома Дик и Кимбер, а у тебя Мари, так что… отель?
Она сморщила нос.
- Обезличено.
- Поехали ко мне домой. До Тайлера далеко, но ты даже не представляешь, сколько раз я фантазировал о тебе в своей постели. - Калеб поцеловал ее в шею.
Шарлотте очень нравилась мысль быть с сильным мужчиной в его большой кровати, чувствуя, что она принадлежит ему, что она рядом с ним. Для него. Она могла бы справиться с ним. Она была сильнее, и он понял это. Калеб не будет давить на нее, и пренебрегать ее чувствами, как Гордон.
- Да, - выдохнула она.
Он прижался жестким, восхитительным поцелуем к ее губам, а затем выскользнул из кабинки. Через минуту он вернулся с двумя коробками и чеком.
- Ты закончила с вином? - спросил он, сгребая их ужин в маленькие пенопластовые контейнеры.
- Мне плевать.
- Мне тоже. Пойдем. - Он взял ее за руку и потянул из кабинки. Она, пошатываясь, встала на ноги и позволила ему повести ее к двери.
- Ну, разве это не моя бывшая женушка, - раздался позади нее ужасно знакомый голос, когда они приблизились к выходу.
Гордон. Он явно напрашивался на ссору. Шарлотта замерла.
Она не видела его с тех пор, как Хантер вынес ее из его дома. Те небольшие переговоры при разводе проводились через адвокатов. Теперь, стоя прямо перед ним, она не могла заставить себя повернуться к нему лицом и почувствовала, как внутри поднимается знакомая тревога.
Шарлотта впилась пальцами в руку Калеба, судорожно соображая, что бы сказать, чтобы развеять гнев Гордона. А потом остановилась. Они разведены. Она больше не должна ничего ему говорить, кроме как вежливое «здравствуй». Она больше не будет пытаться сделать его жизнь комфортной и счастливой. Она могла пройти на улицу без единого слова.
- Нам нечего сказать тебе, Гордон. - Она потянула руку Калебу, потянув его к двери.
Он не сдвинулся с места. Наверняка, она скорее сдвинет кирпичную стену, чем его. Тем не менее, Шарлотта дернула сильнее до того, как это перетягивание станет выглядеть некрасиво.
- Конечно, у нас есть, о чем поговорить, - поправил Гордон. – Или у меня. Твои волосы стали длиннее. А одежда кажется сексуальнее. Но ты все еще жирная. Он знает, какая ты холодная в постели сука?
Ее бывший муж хотел нарваться, вероятно, потому, что она бросила его, и его побитая гордость не могла этого пережить. После почти четырнадцати лет брака с эгоистичной сволочью она больше не собиралась снова давать ему то, что он хотел. Поставить его на место не стоило того, чтобы все оборачивались и сплетничали. Он не стоит ни одного мгновения ее жизни.
Шарлотта снова потянула Калеба в сторону двери.
- Пожалуйста, я хочу уйти.
Он не слушал. Вместо этого он рывком высвободился и повернулся к Гордону. Леденящий страх прокатился по её венам, она заставила себя встретиться с мужем лицом к лицу. Он выглядел так же, как всегда, короткие волосы с проседью, как у банкира. Он смотрел на Калеба выцветшими голубыми глазами и выглядел слегка запаниковавшим, как будто, наконец, понял, что Калеб был, по крайней мере, на пятнадцать сантиметров выше и тяжелее на двадцать килограммов.
Но она не была удивлена, когда Гордон вновь стал храбриться и сверкнул наглой ухмылкой.
Калеб ткнул пальцем в грудь Гордона.
- Если ты все еще хочешь остаться живым в следующие десять секунд, то лучше бы тебе захлопнуть свой мерзкий рот, прежде чем я раздавлю тебя как чертового таракана.
Она прикрыла рот рукой и отчаянно схватила Калеба другой. Он не знал, какое разрушение Гордон мог устроить, а вот она знала, знала слишком хорошо. Он может перевернуть все с ног на голову и оказаться в выгодном положении. Он как никто с рождения умеет манипулировать и лгать.
- Ты мне угрожаешь? – улыбнулся Гордон, словно наслаждался этой мыслью.
Его маленькое эго и крошечный пенис, вероятно, не могли вынести мысль, что кто-то, кого он презирал, бросил его. Что она не тосковала и не жалела о своем решении каждый день. Что она, по сути, нашла кого-то замечательнее и мужественнее. Не то что бы он признается в последнем, даже самому себе.
- Я говорю тебе, что будет, если ты не заткнешься, - ответил Калеб. – Шарлотта развелась с тобой из-за того, что ты жестоко и пренебрежительно к ней относился, и изменял. Если ты когда-нибудь заговоришь с ней снова, я оторву тебе голову и помочусь на нее. Я провел двадцать четыре года в армии США в качестве снайпера. Хочешь рискнуть?
Гордон сглотнул и немного побледнел, цвет его лица стал еще болезненнее, чем обычно. Затем он отвел взгляд от Калеба и взглянул на нее.
- Он похож на мудака, который увез тебя из моего дома, словно девицу в беде. Твой зять, не так ли? Предположу, что этот неандерталец - его отец. Ты трахаешься с родственниками? - Гордон покачал головой. - Я дал тебе крышу над головой и помог подняться твоим отпрыскам. Наверное, после секса с тобой, этот придурок убьет тебя во сне. Наслаждайся.
Гордон обошел Калеба и пронесся мимо нее, прежде чем метнуться к двери. Калеб широко распахнул двери и целеустремленно затопал вслед за ним с яростью в глазах. Но ее бывший муж подбежал к своей машине с откидным верхом и запрыгнул в салон, смывшись со стоянки, прежде чем Калебу удалось его поймать.
Шарлотта выбежала из ресторана, балансируя на весу оставленными картонными коробками с ужином. Она остановилась, когда услышала проклятие Калеба.
- Этот мудак свалил.
Да, и, несмотря на то, что думал Калеб, это было к лучшему.
- Оставь это. Он того не стоит.
Он повернулся к ней, как если бы вдруг перестал понимать, на каком языке она говорит.
- Нет ни шанса, что я позволю ему или кому-нибудь еще так с тобой обращаться. Никогда, Лотти.
- Я ценю то, что ты хотел сделать, Калеб. Но я взрослая, самостоятельная женщина. И я в порядке. Мне не нужно, чтобы ты говорил за меня. - Она положила нежную руку ему на плечо.
- Если ты не собиралась противостоять ему, то да, нужно. Это мой долг.
- Сейчас он может мне навредить, только если я позволю. Он не стоит ни моего гнева, ни слов. Он хочет конфронтации. Почему я должна давать ему то, что он хочет? – Она моргнула, полная желания, чтобы он понял. – Я знаю, что он собирается сделать. Не удивляйся, если он порежет свои шины, а затем вызовет полицию, чтобы обвинить в этом тебя.
- Мне плевать, Лотти. Он ужасно к тебе относился и не уважал. Я не буду это терпеть.
- Я предпочла бы не слышать этого. Однако если это означает не ссориться, оскорбления, которые никто не будет слушать, меня не волнуют.
- А меня волнуют. Такие ничтожества понимают только язык силы. Молчание для них слабость. Он бы продолжал запугивать тебя, пока не нашел способ заставить каждую частичку тебя чувствовать такой же несчастной, как он. Он злится и ревнует, он решил, что если не может разрушить твою жизнь, то, по крайне мере, испортит нам вечер. Будь я проклят, если позволю ему это.