Откинув волосы назад, я взял мочалку, висевшую на кране в душевой. Прошелся ей по своему телу, по животу и ниже к бедрам. Она думала об этом? Достигнув спины, мокрая губка прошлась по углублению на моей пояснице. Могла ли она подумать, что я стеснялся? Сама мысль была смешной.
Сначала аккуратно, а потом с удовлетворенным рычанием, я вымыл свой шрам.
Она не должна увидеть это.
Я не хотел, чтобы ее вопросы испортили тот самый момент.
Развернувшись на месте, я снова посмотрел на старую рану. Прошло больше шести лет, но по-прежнему эта рана преследовала меня. Я ненавидел все, что было связано с этим, то, что оно являло собой.
Прикрыв глаза, я думал о снах-ночных кошмарах- которые сегодня утром нарушили мой сон. Смогу ли я когда-нибудь убежать от этой части моей жизни? Убежать от него?
Вдыхая, я задыхаюсь от влажного воздуха, я удивлен насколько невероятно было время, проведенное с Лолой. Любые расспросы относительно моего шрама разрушат все.
Уронив мочалку, я молил, чтобы вода стала еще горячее. Ни что-то такое, что ослепило бы меня, стерло мои воспоминая, все, чего я не хотел.
Душ ничего мне не дал.
Глава 3
Лола
— Может, мне следовало дать ему чаевые?
Меня вытащили из моего оцепенения, я увидела, что Бренда смотрит на меня. — Прости, что?
Рыжая поерзала на своем сиденье, нервно постукивая по рулевому колесу. — Мальчишка, который погрузил все в багажник. Он выглядел таким изможденным, наверное, он работает до изнеможения. — Развернувшись на месте, она, прищурившись, разглядывает стоянку. — Может, я еще успею поймать его.
— Я …что? — Я никак не могла уловить в чем смысл. Может, из-за своего рассеянного мозга, по-прежнему забитого загадочными словами Дреза и пугающим лицом Джонни по телевизору. — Бренда, стой! Куда ты собралась?
Бренда не обернулась, ее тело выскользнуло наружу, и она шагала по тротуару. Я нагнулась вперед, чтобы приглядеться, удивленная ее скоростью передвижения на каблуках за тощим подростком. Она так беспокоилась о ком-то, кого даже не знала? Эту сторону Бренды я раньше не видела — нет, поправила я себя мысленно. Если задуматься, когда я прослушивалась в Headstones…
Она продемонстрировала такую же доброту?
В тот день, изнемогающая от палящего солнца, мой уже сейчас менеджер смотрела на меня из-под своих гигантских очков и говорила, что я провалила «тест», который Дрезден поручил ей. Тот дурацкий вопрос, я совсем забыла про это.
Что на твой взгляд самое важное для того, чтобы быть хорошим гитаристом?
И я дала честный ответ.
Бренда разговаривала с парнишкой, что-то пихая ему в руки. С того места, где я сидела в машине, я видела, что он был смущен, а, может, и доволен. На рубиновых губах Бренды засияла улыбка. К тому моменту, как она снова вернулась ко мне, она снова была вся из себя деловая. — Прости за это, — сказала она, скользнув вовнутрь и аккуратно прикрыв дверь.
— Все в порядке, — я почувствовала, как непроизвольная ухмылка появляется у меня на лице.
Посмотрев на меня Бренда замерла. — Зачем ты скорчила такое лицо?
— Ничего такого, — сказала я, прикрывая рот, безуспешно стараясь скрыть свое веселье. — Просто … я думаю, что я просто рада вдеть, что ты можешь быть такой милой.
Вместо того, чтобы ответить сразу, она сначала завела двигатель. Машина дернулась вперед, вдавив меня в сиденье, когда Бренда выезжала со стоянки. Только когда мы оказались на длинной пустынной автостраде, она посмотрела в мою сторону. — Нет ничего плохого в том, чтобы помогать людям.
— Нет, — согласилась я, — ничего плохого в этом нет. — Мое сердце просто переполняло, и я почувствовала, как жар приливает к моему лицу. Это было странным откровением, именно то, которое мне было необходимо. Это помогло взглянуть с другой стороны на злость Бренды, ее разочарование во мне и в Дрездене. Она беспокоилась о нас.
Как я могла злиться на кого-то за это?
Я ждала, что мы будем ехать какое-то время, поэтому, когда она повернула машины к очередному съезду, я нахмурила лоб. Вскоре вдалеке появились нечеткие очертания торгового центра. — Я заметила, что дела с одеждой у тебя обстоят весьма неважно, — сказала Бренда. — Не может же новая звезда расхаживать в таком виде.