— Мисс Мейвис испекла кекс с тмином, мэм. Но если леди пожелают…
— Кекса с тмином вполне достаточно, спасибо, Эстер. — Она разлила чай, протягивая чашки Эстер, чтобы та раздавала их дамам. — Не желаете кусочек кекса, леди Северн?
— Нет, благодарю вас, леди Фарнем. — Леди наклонилась вперед, и страусовые перья, украшавшие ее шляпку, закачались у нее перед глазами.
— О, у вас еще визитеры! — игриво произнесла Сесилия. — Мы всегда говорили, что вы очень популярны. Леди с Кавендиш-сквер, так мы вас называли, когда вы жили здесь все вместе! О, кажется, это было так давно.
— Очень, правда? — раздался из открытой двери голос Нелл. — Смотри, кого я привела к тебе, Аурелия. Ник и Дэвид только что вернулись домой после недели ужасного загула в Брайтоне, и теперь им отчаянно требуется отдохнуть и прийти в себя в злачных местах Лондона.
— Что за ерунду ты говоришь, Нелл! — воскликнул сэр Николас Питершем с непринужденностью старого друга. — Аурелия, леди… — Он поклонился собравшимся. — Умоляю, не обращайте внимания на эту клевету!
— Да, право же, мы исключительно благопристойны… всегда… ты же нас знаешь, Элли. — Лорд Дэвид Фостер склонился над рукой Аурелии. — Ты неотразима, моя дорогая, если мне будет позволено так выразиться, — добавил он нежно.
Аурелия улыбнулась. Она привыкла к экстравагантным комплиментам Дэвида — они не вредили ничьей самооценке.
— Льстец, — весело пожурила она его. — Но молю тебя, не замолкай.
Он фыркнул и снова поцеловал ей руку.
— Клянусь, никакой лести. — Он повернулся, чтобы поздороваться с остальными дамами. — Леди Лэнгтон, полагаю, речь, как обычно, идет о вашей благотворительной деятельности? — Дэвид сел рядом с леди Лэнгтон.
Аурелия разливала чай, от дверей послышался голос Моркомба:
— Тот джентльмен опять здесь, мэм.
Аурелия заметила удивленный взгляд Нелл, лучезарно улыбнулась и повернулась, чтобы приветствовать нового гостя:
— Полковник Фолконер, как мило, что вы зашли.
— Как мило позволить мне это, леди Фарнем. — Он вошел в комнату, быстро окинул взглядом собравшихся и, как показалось Аурелии, отметил каждого, потом обернулся к Корнелии, поклонился и пробормотал: Леди Бонем, я ваш покорный слуга.
— Полковник. — Она протянула ему руку. — Вы знакомы с леди Северн?
— Еще не имел удовольствия, — произнес он, склонившись над пухлой рукой леди, — Ваш покорный слуга, леди Северн.
Она поднесла к глазам лорнет и с любопытством посмотрела на Гревилла.
— Вы новый человек в нашем городе?
— Последние несколько лет я провел за границей. А сейчас остановился у моей тетушки, леди Бротон.
— О-о, должно быть, вы тот самый ее племянник, которого, по ее словам, она никогда не видит! — воскликнула леди Северн и погрозила ему пальцем, изобразив на нарумяненном лице нелепую кокетливую улыбку. — Вы бесстыдно пренебрегаете своими родственниками, сэр!
— Я надеюсь исправиться, мэм. — Он склонился над унизанными кольцами пальцами и очаровательно улыбнулся, а потом обернулся к стоявшей за его спиной Аурелии.
— Хотите чаю, полковник? — спросила она. — Или, может быть, это слишком слабый напиток для лихого солдата, вернувшегося домой с войны? — Она говорила легким, дразнящим тоном, но глаза ее смотрели серьезно.
— О да, Элли, дай человеку бокал чего-нибудь из превосходных подвалов Прокова! — вмешался Дэвид. — Я бы не отказался от глотка портвейна… а ты, Ник?
— Меня вполне устроит чай, — ответил Ник и подошел к Гревиллу со своей обычной дружелюбной улыбкой на устах. — Фолконер, кажется, мы не знакомы?
— Нет. Я в Лондоне относительно недавно, — сказал Гревилл, пожимая ему руку.
— Гарри его знает, — вмешалась в разговор Корнелия, — и ручается за него. Так что можешь спокойно знакомиться.
— Вот и хорошо, — отозвался Дэвид, насмешливо вздохнув якобы от облегчения. — Могу я принести вам бокал великолепного портвейна от Прокова, Фолконер?
— Будьте так добры, — ответил Гревилл.
— Что ж, угощайтесь. — Негромко засмеявшись, Аурелия показала на буфет. — Алекс не жадничает.
— Когда вы ожидаете, возвращения в Лондон князя и княгини? — осведомился Гревилл, отводя ее чуть в сторону.
— Не раньше чем через два месяца, — ответила Аурелия, остро ощущая прикосновение его теплых пальцев к локтю и гадая, зачем он отвел ее от остальных. Точнее, создал такое впечатление.
Устремив на нее взгляд, и тепло улыбнувшись, он произнес:
— Я надеюсь, вы не откажетесь как-нибудь прогуляться со мной по парку, леди Фарнем. Дни уже становятся длиннее.
«Отлично, — подумала Аурелия. — Посмотрим, могу ли я играть в эту игру». Она тоже тепло улыбнулась ему и сказала мягко и искренне:
— Я буду в восторге, сэр Гревилл.
— Если я предложу вам завтрашний день, вы не сочтете меня безнадежно назойливым? — спросил он игривым тоном, не отнимая руки от ее локтя.
Аурелия чувствовала, что все взоры устремились на них. Главное, глаза друзей, которых больше всего интересует не сам разговор, а его тон.
— Я сочту вас восхитительно внимательным, сэр, — ответила она, кокетливо улыбнувшись, и подумала: «Не так уж это и трудно». А потом вспомнила, что еще не дала Гревиллу официального ответа на его предложение. Но после этой сценки он и сам все поймет.
— Ваш портвейн, Фолконер, — произнес Дэвид довольно прохладным тоном и протянул ему бокал, глядя на полковника вопросительно. Гревилл тотчас же убрал руку с локтя Аурелии, взял бокал, благодарно улыбнулся и отошел, пробормотав слова извинения.
— Похоже, ты довольно хорошо знаешь этого парня, Элли, — сказал Дэвид, глядя ему вслед.
— Нет, не особенно хорошо. Однако он был другом моего мужа. — Она натянуто улыбнулась и понизила голос: — Сегодня он уже заходил ко мне, потому что считает, что Фредерик был бы этому рад.
— О, понятно… извини. Должно быть, тебе это тяжело.
— Прошло много времени, Дэвид, — возразила Аурелия, глядя на него. — Да, сначала мне было очень больно, но теперь я нахожу утешение в обществе человека, так хорошо знавшего Фредерика.
— Разумеется. Если я могу тебе чем-нибудь помочь, Элли… ты сама все знаешь.
— Спасибо, Дэвид. Ты хороший друг. — Она улыбнулась и пошла к остальным гостям.
Вскоре гости по двое и по трое начали расходиться, но Гревилл замешкался в холле. Создавалось впечатление, что он вот-вот уйдет, сразу же за последним гостем, однако, когда дверь за ними закрылась, он все еще был в холле.
— Вы уже готовы дать ответ? — спокойно спросил он, вернувшись обратно в гостиную и стоя среди грязных чашек, бокалов из-под портвейна и крошек от кекса.
— Видимо, посильная помощь вам — это мой долг, — просто сказала Аурелия.
Гревилл долго молча, смотрел на нее, и у Аурелии возникло неприятное ощущение, что полковник читает ее мысли. Потом он произнес:
— Я рад, что вы так чувствуете. Многие будут благодарны вам за содействие.
Аурелия покачала головой, смутно понимая, что пока не заслуживает таких слов.
— И каковы наши действия?
Гревилл уловил деловые интонации в ее голосе и ответил:
— Придется провести вместе несколько дней. Существуют кое-какие необходимые навыки, которыми вы должны овладеть. И характер их таков, что им не выучишься на Кавендиш-сквер и в окрестностях.
— У меня есть дочь, — сухо заметила Аурелия. — Это невозможно.
— Придется, — мягко, но настойчиво сказал Гревилл. — Вы должны отыскать способ уехать от нее на пять дней.
Аурелия, нахмурившись, все еще колебалась, и Гревилл предложил:
— Ваша дочь все равно ходит на занятия на Маунт-стрит. Разве она не может остаться там на несколько дней?
— Разумеется, может, — отозвалась Аурелия, прижав пальцы к щекам и хмурясь. — Сложность в другом — нужно найти для этого причину.
Гревилл склонил голову набок, его глаза лукаво заблестели.