— Можешь. И будешь. А еще поиграешь с клитором.
Джек взял ее ладонь и обхватил горячими губами один палец.
— Оближи свой палец, пусть он будет сверкать от влаги, а потом погладь себя, чтобы я это видел.
Морган хотела этого. О, Боже, как же она этого хотела… Даже представив, как делает это, она почувствовала, как усилилось ее возбуждение. Но…
— Я от этого кончу.
Джек шлепнул ее по заднице.
— Обращайся ко мне с уважением.
Девушка нервно сглотнула.
— Я от этого кончу, сэр.
— Не кончишь, пока я не разрешу, — предупредил он.
— А теперь возьми палец в рот. Да. Глубже. Пососи его. Cher, ты прекрасна. Да, вот так.
Он снова и снова насаживал ее на себя. Кровь с ревом приливала туда, где были соединены их тела, каждый нерв трепетал от желания, нежная плоть набухла и стала чувствительной — отчетливо ощущалось каждое движение члена. Морган зажмурила глаза, пытаясь сосредоточиться, но сил оттягивать неизбежное почти не осталось… Джек вознес ее к невыносимому удовольствию.
И все же, она не хотела все прекратить, сказав стоп-слово.
— Сожми меня в себе. Да… — прохрипел Джек.
— А теперь коснись клитора и покажи мне, как ты его ласкаешь.
Она уже давно позабыла о скромности и стыде, сгоревших в огне желания. Морган подчинилась требованию Джека и провела ладонью вниз по животу к намокшим завиткам волос, где обвела влажным пальцем бутон клитора.
— О, да-а-а-а-а…, - выдохнула девушка.
В тот же миг она поняла, что возбужденный сгусток плоти не прикрыт, как обычно, нежной кожей, и каждое прикосновение пронзительно отдается там, где продолжал яростно двигаться Джек.
— Не останавливайся, — прорычал он.
— Покажи, как ты играешь с клитором.
На самом деле, она и так не смогла бы прекратить эти ласки. Ее слюна смешалась с соками возбуждения, когда Морган прижала к клитору второй палец и начала неотвратимо двигаться к блаженству.
Девушка пыталась оттянуть момент оргазма, ожидая разрешения Джека. Странно, но она нуждалась в этом позволении. Напряжение росло, ударяло в голову. Морган сжала каждый мускул, чувствуя, как ее тянет к разрядке. И Джек… Он врывался в нее, сопровождая стоном каждый выпад бедрами. Она чувствовала, как его член набухает в ней, становится больше. Джек входил все глубже, снова и снова ударяясь головкой в точку G.
Морган все еще держалась. Да, она впилась ногтями свободной руки в бедра Коула, продолжая гладить комок нервных окончаний между ног. Да, она крепче обхватила его тело…
Морган закричала от отчаяния, она почти потеряла надежду получить разрешение оседлать гигантскую волну наслаждения, нависающую и готовую в любой момент обрушиться, неся за собой Нирвану.
— Jouis pour moi, — требовательно сказал Джек.
— Кончи для меня!
Коул еще не успел договорить, а Морган уже накрыло этим цунами, погрузив девушку в ослепительный эпицентр сменяющих друг друга ярких красок и вспышек. Правда у этого великолепия была и обратная сторона. Экстаз бурлил в крови Морган, кружил вокруг нее водоворотом, затягивая в мрачную пучину неукротимого удовольствия, туда, где не было ничего, кроме раскаленного удовлетворения. По звону в ушах и надсадной боли в горле девушка поняла, что за грохотом сердца она не услышала собственные крики.
А затем по комнате разнесся протяжный стон Джека.
Больше Морган ничего не помнила. Она провалилась в глубокий сон, убаюканная теплом объятий Джека.
Сейчас его в кровати не было, дверь в спальню оказалась плотно закрытой.
Хватило воспоминаний о проведенной с ним ночи, чтобы внизу живота все свело, а нежная плоть снова увлажнилась.
Морган спрятала лицо в ладонях. Боже, что она наделала?
До того, как Джек первый раз к ней прикоснулся, Морган боялась, что стоит ей поддаться соблазну, и она уже не будет прежней. Что ж, она была права.
Но хуже всего было то, что, после того как он заставил ее молить о том, что, по ее клятвенным заверениям, она не могла хотеть и никогда не желала, после того как он удовлетворил каждую ее эротическую фантазию, Джек проснулся и спокойно ушел. Нет, конечно, она не ожидала заверений в вечной любви и преданности. Это было бы полной дуростью. Джек Коул не производил впечатления мужчины, способного пойти на поводу у эмоций. Даже мысль об этом казалась смешной. И Морган не преминула бы посмеяться, если бы была в настроении оценить юмор ситуации.
Сейчас же все говорило о том, что Морган отдалась — и не один раз — человеку, который потряс ее до глубины души, заставив на время превратиться в женщину, от которой ее собственная мать пришла бы в ужас, а Эндрю презрительно отвернулся. Джек пробудил в ней распутницу, с которой она сама не знала, как сжиться.