Прежде чем подняться на ноги, она подумала, с каким безупречным примером мужественности она познакомилась на этот раз. Она уже могла сделать несколько выводов. Во всяком случае, мама неправильно его вырастила. Вероятно, в предыстории этого парня была какая-то очень грустная история о сломанном доме. Мама была шлюхой-наркоманкой, а папа был осужденным и тому подобное.
Не то чтобы это имело значение.
Она бы лучше не узнала этого парня. Как только она сможeт избавиться от прогорклого содержимого своего желудка и сделаeт себя полупрезентабельной, она выбeрeтся к черту из этой дыры. И мудак, который счел нужным позволить ей потерять сознание на полу, вместо того, чтобы переместить ее на кровать или диван, должен был бы продолжить свою нисходящую спираль своего существования без удовольствия от ее компании.
Она все еще чувствовала себя достаточно слабой, чтобы бояться последствий физических нагрузок, но перспектива спокойного сна в другом месте давала достаточную мотивацию, чтобы снова начать двигаться. Ухватившись изо всех сил за край стола, она выпрямилась. Требуемая для этого сила заставила стол пошатнуться. Бумажная тарелка перевернулась, и холодный буррито cвалился на грязный пол. Оранжевый, полосатый кот перестал жевать окровавленный тампон, чтобы рассмотреть сомнительный кусок. Одна из пустых пивных бутылок перевернулась и покатилась к краю стола. Джессика протянула руку и схватила его, прежде чем она упала и разбилась об пол.
Как только стол перестал раскачиваться, она осторожно поставила бутылку и отшатнулась от стола. Маленькая столовая примыкала к гостиной, которая выглядела столь же мрачно. У дальней стены стоял обтрепанный синий диван. Перед ним стоял поцарапанный и изрытый кофейный столик, по всей видимости из благотворительного магазина. Рядом с диваном стоял большой радиатор отопления. Одно из окон над диваном занимал массивный кондиционер.
Женщина без сознания валялась на диване лицом вниз. Это была высокая брюнетка с худощавым, но стройным телосложением. Ее волосы были растрепаны, на ней были только синие трусики и укороченная футболка. Одна из ее длинных подтянутых ног свешивалась с дивана, пальцы ее были покрыты краской, похожей на груду кошачьей рвоты.
Джессика нахмурилась.
Кто это еще нахрен?
И вообще, какого хрена?
Держась за живот, Джессика вылетела из гостиной и, пошатываясь, прошла через арку в короткий коридор. B обоих концах коридора были двери, и еще одна былa прямо перед ней. Дверь перед ней и дверь слева от нее были закрыты. Через открытую дверь, справа от нее, была видна небольшая ванная. Прилив желчи, захлестнувший ее горло, подсказывал, что ей следует поспешить в ванную, как можно быстрее, но что-то в закрытой двери перед ней привлекло ее внимание. Это была простая белая дверь. В ней не было ничего особенного. Но от одного еe вида у нее учащался пульс и усиливалось чувство тошноты. Наконец она не выдержала и бросилась в ванную.
Она упала на колени и, как раз вовремя, подняла крышку унитаза. Ее волосы упали на лицо, мешая потоку блевотины, выходившей из её рта. Прежде, чем она смогла убрать иx, кто-то позади нее осторожно откинул назад ее длинные светлые локоны и издал мягкие успокаивающие звуки, пока она продолжала распылять рвоту по всему унитазу. Она почувствовала рефлекторный приступ страха от неожиданного вторжения, но болезненные и тошнотворные волны, сотрясавшие ее тело, оставались слишком сильными, чтобы удержать это чувство.
Через некоторое время после того, как она опустела, ее желудок продолжал тяжело вздыматься, но вскоре судороги уменьшились, и она, наконец, смогла перевести дыхание и вытереть часть пота со лба. Человек, держащий ее за волосы, по-прежнему издавал тихие успокаивающие звуки. Это было почти так, как если бы вы ворковали над младенцем. Джессика одновременно почувствовала стыд и благодарность.
Она опустила крышку унитаза и взялась за ручку, чтобы смыть воду. Когда вода со свистом унесла зловонную жидкость, она обернулась и увидела улыбающуюся брюнетку с дивана. Женщина была потрясающей. У нее были пуxлыe губы, высокие скулы и большие глаза манекенщицы. Другие бы высказали аналогичные комментарии по поводу внешности Джессики, но черты лица этой женщины были более тонкими, чем ее собственные.