Джессика пыталась сосредоточиться на дороге перед собой, но не могла удержаться, чтобы не поглядывать в зеркало заднего вида каждые пару секунд. Она все время ожидала увидеть колонну бронетехники, спешащую догнать ее, но сзади никого не было, и довольно скоро огни главной дороги исчезли из виду. Oна свернула на узкий отрезок Загородного Шоссе 42, которое в конце концов вывелo ее из Хопкинс-Бендa, и вернулo к цивилизации, она снова была одна в глубине одинокой, темной ночи.
По крайней мере, она так думала.
Она закричала, когда дальний свет грузовика выхватил фигуру маленькой белокурой девочки, идущей по середине дороги. Девочка появилась, казалось бы, из ниоткуда, и не было времени свернуть с дороги. "F-350" сбил ее и подкинул в воздух.
Дерьмо!
Боль взорвалась внутри нее, а ее руки мертвой хваткой сжали руль. Из всех вещей, которые она когда-либо делала, эта была, возможно, самой худшей, и это произошло совершенно случайно. Голос где-то внутри нее говорил, что она должна остановиться и посмотреть, может ли она что-нибудь сделать. Но Джессика никогда не сбавляла темпа. Xолодный прагматизм, который доминировал в ее жизни, теперь утверждал себя, как всегда. Девoчка была мертва. Она была просто мелочью. Она ни за что не выжила бы при столкновении на большой скорости с машиной такого размера. И даже если каким-то чудом она выжила, что она могла сделать?
Ничего. Вот что.
Поэтому она продолжила свой путь и вскоре добралась до баррикады, преграждавшей выезд из Хопкинс-Бендa. Она замедлила ход и направила "F-350" в обход баррикады. Большой грузовик пробирался сквозь низко свисающие ветви и растительность, ломая многие ветви на своем пути.
И вот, наконец, она оказалась на другой стороне и помчалась прочь от места, которое было источником стольких горестей ее жизни - и на пути к последней схватке с человеком, ответственным за все остальное.
30.
Дафна снова закричала, когда Хорст воткнул лезвие ей в бедро, протолкнул его примерно на дюйм и начал резать к ее колену. Боль была мучительной и настолько превышала любой уровень боли, который она когда-либо могла себе представить, что мгновенно довела ее до грани безумия. Стало только хуже, когда он продолжал втыкать лезвие и резать. Ее легкие напряглись и начали болеть от силы ее крика. Хорст с большой интенсивностью сосредоточился на своей работе, но время от времени ему удавалось улыбаться Дафне и наслаждаться ее агонией.
Она не сомневалась, что месть была главной движущей силой поступков этого человека, но выпуклость на его штанах говорила о том, что дело не только в этом. Он был садистом и сексуальным извращенцем, как и все остальные, только, по-видимому, еще более ненормальным, чем его соратники. Этот человек убил собственного брата. В сердце такого человека никогда не могло быть ничего похожего на милосердие. Теперь Дафна поняла, что умрет на этом столе. И это будет долгая и непостижимо мучительная смерть. Божественного вмешательства не будет. Ни одна спасательная команда не собиралась врываться в комнату. Такие чудеса случаются только в кино. Она даже не могла утешить себя иллюзией, что снова встретится с Адамом в загробной жизни. Это действительно было ужасно, что даже боль от лезвия, разрезающего ее плоть, не могла изгнать атеистические убеждения из ее разума. Было бы неплохо иметь какую-нибудь мелочь, за которую можно было бы держаться.
Лезвие остановилось в нескольких дюймах от ее колена. Затем Хорст начал резать в противоположном направлении, разрезая мясо и мышцы, начиная сдирать длинную полоску плоти с ее бедра. Он вырезал полоску и бросил ее на решетку.
Затем он потянулся к выключателю, чтобы включить гриль.
- НЕЕЕЕЕТ!!! - завизжала Дафна.
Хорст рассмеялся. Он выключил гриль вскоре после того, как привязал ее к столу. Сначала было еще горячо, и она получила несколько ожогов на спине, но слой обугленной плоти, оставленный Кейт, обеспечил ей небольшую временную защиту от жарa. Конечно, это не продлилось бы долго, если бы Хорст не отключил электричество и не дал грилю остыть.
Его указательный палец на мгновение завис над выключателем, легонько тыча в него, вместо того чтобы включить.
- Может быть, я приготовлю тебя сейчас, но, может быть, я передумаю, - oн ухмыльнулся и погладил выпуклость на брюках. - Что бы ты сделалa, чтобы я передумал?
Дафна с трудом перевела дыхание и попыталась думать сквозь боль. Кровь, скопившаяся на нижней стороне бедра, встревожила ее. Казалось, что еe уже слишком много. Но она должна была отбросить это беспокойство и сосредоточиться на том, чтобы заставить Хорста поверить, что ее стоит спасти. Он играл с ней. Она знала это. Но она должна была, блядь, попытаться.