Джессика не могла удержаться, чтобы не поделиться этим впечатлением.
- Вы похожи на директрису католической школы-интерната с привидениями.
Начальница тюрьмы тонко улыбнулась.
- Как необычайно проницательно. На самом деле, в далеком прошлом я и была ею. А ты похожа на одну из моих строптивых воспитанниц.
Джессика посмотрела на женщину, пытаясь понять, говорит она всерьез или шутит.
Не похоже на шутку.
Начальница тюрьмы взмахом руки указала на пустой стул перед столом.
- Пожалуйста. Садись.
Присаживаясь, Джессика не могла не заметить пятна крови на полу. Учитывая характер этого учреждения, возможность того, что в этой комнате пытали и, возможно, даже убивали других женщин, не вызывала удивления. Но эти пятна выглядели свежими, несмотря на неудачные попытки оттереть их.
Опустившись на стул, она спросила:
- Так где же эта ваша гребаная потрошительница, которая пытала меня в прошлый раз?
Улыбка Викман померкла.
- Она... нездорова.
Последнее слово звучало, как приговор. Ее интонация была такой же, как если бы она сказала: Она мертва. Джессика так же отметила нервозность начальницы тюрьмы, хотя она старалась ее скрыть.
Она с интересом следила за мисс Викман. Это, конечно, не было точным подтверждением слухов о "больших переменах", но слишком уж было подозрительным совпадением.
Джессика невозмутимо закинула ногу на ногу и произнесла:
- Понятно. Так почему я здесь?
Женщина тоже изучающе уставилась на Джессику. За этими холодными темными глазами происходила какая-то внутренняя борьба. Так, и не зная с чего начать, начальница тюрьмы поднялась со стула и подошла к шкафу. Открыв его, она достала бутылку виски и два стакана. Вместо того чтобы вернуться в свое кожаное кресло, она прислонилась к столу перед Джессикой и поставила стаканы рядом с собой.
- Мне кажется, что мы с тобой начали не с той ноты, Джессика Слоан.
Джессика хмыкнула, наблюдая, как женщина наливает щедрую порцию виски в каждый стакан.
- Можно и так сказать.
Женщина протянула один из стаканов Джессике, и та наклонилась вперед, чтобы принять его.
- С тобой обращались грубо, - сказал Викман, все еще опираясь на стол. - Признаться, даже жестоко, - oна пожала плечами. - Таков здесь порядок вещей. Я не жду, что ты меня простишь, да и не жажду твоего прощения, - pна сделала паузу, сделав большой глоток виски. - Однако, если ты сможешь отбросить те чувства, которые вызывают у тебя воспоминания нашего знакомства, у меня есть для тебя предложение, которое может принести значительную взаимную выгоду.
Джессика сделала небольшой глоток виски.
- Я слушаю.
Викман еще мгновение колебалась, прежде чем ответить, пожевывая нижнюю губу, и взвешивала свои следующие слова. Джессика чувствовала, что внутренние терзания женщины по поводу того, стоит ли продолжать разговор, были столь очевидны, что она подумала, что та так и не решится.
Начальница тюрьмы, откашлявшись, оперлась задницей о край стола, нервно сжимая стакан виски. Наконец, она вздохнула и сказала:
- Как ты смотришь на то, чтобы выбраться отсюда?
- Выбраться отсюда?
Викман слабо улыбнулась и сделала еще один глоток виски, прежде чем сказать:
- Отсюда, - oна подняла свободную руку и помахала рукой у себя над головой. - Из Тюрьмы №13.
- Вы и я. Вместе.
Женщина кивнула, в ее глазах появился блеск. Все, что она пыталась скрыть: волнение, нервозность, страх – все было написано на ее лице.
Все любопытнее и любопытнее, - подумала Джессика.
- Я думала, что единственный способ выбраться отсюда для заключенных - это сосновый ящик.
Начальница тюрьмы рассмеялась.
- Слишком шикарно. Обычно заключенные выходят отсюда в виде шлейфа черного дыма, извергаемого дымовой трубой крематория.
Джессика посмотрела на свой стакан с виски и решила не налегать на спиртное, потом встретилась взглядом с начальницей тюрьмы.
- И для ясности - вы говорите о побеге?
Блеск в глазах женщины усилился.
- Да.
- Интересно. Почему вам нужно бежать? Вы здесь царь и бог. Это ваши владения. И зачем вам для этого понадобилась моя помощь?
Викман вздохнула.
- Потому что, совершенно неожиданно, в воздухе наметились перемены. Дует дурной ветер, который не сулит мне ничего хорошего. Я была слишком самоуверенна, и много не замечала. Или не хотела замечать. Но теперь не могу отрицать очевидного. Я хочу действовать на опережение, а не ждать, пока события примут совсем плохой оборот.