В его взгляде был сильный отблеск жара. Это пронзило меня насквозь, когда я застыла в дверном проеме, моя рука все еще сжимала дверную ручку, а рот был открыт. Когда он медленно моргнул, отрывая меня от этого непроницаемого взгляда только для того, чтобы вернуться мгновение спустя, я поняла, что в его внимании есть какая-то сталь. Осторожное развлечение, которое было лишь поверхностно глубоким. Этот человек смотрел на меня так, как будто он видел или совершал ужасные вещи, грабил деревни и сжигал дома, и я... я та, кого он искал все это время. Это... тревожно.
— Эванджелин, — мой отец встал со своего стула и улыбнулся мне, подняв руку и жестом подзывая меня подойти ближе. — Заходи.
— Прости, — сказала я, слегка поправляя свою шелковую блузку и подтягивая ее к поясу джинсов, когда я прошла дальше в комнату и закрыла дверь. — Я и не знала, что у тебя гость.
Мой отец усмехнулся.
— Гейвен больше, чем гость, Ангел, — сказал он.
Я нахмурилась. Значит его зовут Гейвен. Какое безобидное имя для человека, который, без сомнения, совершает ужасные вещи в своей жизни. Я видела это по его глазам. Ни один нормальный мужчина не смотрит на женщину так, как он, если только он не хищник, ищущий что-нибудь съедобное. Я нервно сглотнула.
— Кто это, отец?
Я подпрыгнула, когда позади меня раздался голос Джеки. Я и не подозревала, что она последовала за мной сюда. Когда я не двинулась к столу, Джеки вошла в открытую дверь и обошла меня. Она прошла дальше в комнату, ее глаза остановились на мужчине, когда он тоже поднялся со своего места, элегантный покрой его пиджака был расстегнут.
— О, ты такой красивый, — ее голос стал страстным, когда она приблизилась, и я с искоркой чего-то темного в своем сознании наблюдала, как она коснулась его руки и захлопала ресницами, глядя на него. — Ты один из новых охранников? Возможно, нам стоит провести некоторое время вместе позже.
— Хватит, Жаклин, — рявкнул папа, выражение его лица потемнело по мере того, как в нем зарождалось раздражение. — Гейвен не охранник.
Им овладело гнетущее чувство. Если он предостерегал Джеки держаться подальше от мужчины, это могло означать только одно. Папа снова повернулся ко мне, и холодное выражение, которым он одарил мою сестру, растаяло.
— Пожалуйста, Эванджелин, садись. Я хотел бы познакомить тебя с моим другом, Гейвеном Бельмонте.
— Твоим другом? — повторила я.
Сделав большой глоток воздуха, я сделала еще один шаг вглубь комнаты. Я больше не доверяла себе, чтобы пошевелиться. Рука Джеки все еще не покинула руку мужчины, но он, казалось, этого не замечал. Его взгляд был устремлен на меня так, что его можно было охарактеризовать только как голодный. Моя спина выпрямилась, и я подняла подбородок, встречая его пристальный взгляд в упор.
Даже когда я свирепо смотрела на этого человека, я говорила со своим отцом.
— Папа, мне нужно с тобой поговорить. Это важно.
— Да, — ответил папа. — У меня тоже есть кое-что, что я хотел бы сказать, но сначала, пожалуйста, поздоровайся. Ты ведешь себя грубо, Ангел.
Его тон был грубым, слегка разочарованным и растерянным, как будто он не мог понять моего беспокойства, моей невежливости. Я признаю, что это на меня не похоже. По крайней мере, не для посторонних. Годы язвительных замечаний за замечаниями и бурных реакций придали мне вид послушания. Однако мне не совсем хотелось быть вежливой с этим человеком. Что-то в нем заставляло меня нервничать. Возможно, это было старое воспоминание, что-то, чего я не могла до конца вспомнить, но у меня было ощущение, что это было нечто большее.
Предчувствие того, что должно было произойти. Вместо того, иметь возможность сказать что-то первой, выбор был отнят у меня человеком с глубоким, четким голосом Гейвена. Он показался мне знакомым. Странно. Я ломала голову в поисках информации, но он заговорил прежде, чем я смогла ее найти.
— Привет, Эванджелин, — сказал он, подходя ближе ко мне и сбрасывая руку Джеки, несмотря на ее слабые попытки удержать ее. Она нахмурилась, но я не обратила на нее внимания, потому что мне потребовалась вся моя воля, чтобы не отреагировать на глубину его голоса.
Он не хриплый, как я привыкла слышать от людей моего отца. Это был мягкий, насыщенный баритон и это, казалось, пронизывало меня насквозь, пристраиваясь рядом с моим беспорядочно бьющимся сердцем.
— Здравствуйте, мистер Бельмонте, — пробормотала я, кивая ему, хотя и постаралась не подходить ближе. — Приятно с вами познакомиться. Я приношу извинения за вторжение на вашу встречу.
— Это не проблема, — сказал Гейвен, улыбаясь в мою сторону. — На самом деле, мы как раз собирались пригласить тебя присоединиться к нам.
Блядь. Это не может предвещать хороших новостей. Мой взгляд метнулся к отцу, который стоял за своим столом, выглядя весьма довольным собой.
— Зачем? — потребовала я.
— Что ж, мой ангел...— отец обогнул свой стол и встал между человеком, которого звали Гейвен, и мной. Джеки, нахмурившись, отодвинулась, ее взгляд метался между нами троими. — Я планировал поговорить с тобой сегодня вечером, но, полагаю, есть причина, по которой ты пришла сюда так внезапно. Уверен, ты уже слышала.
— Да, — я вспомнила причину с отрезвляющей ясностью. Я повернулась к своему отцу. — Это правда? — мои глаза встретились с его. — Ты планируешь заставить меня выйти замуж?
Я подчеркнул слово "заставить", чтобы продемонстрировать свою крайнюю неприязнь к этой ситуации.
— Да.
Ответ прозвучал громко и ясно, но, к моему полному изумлению, ответ был не от моего отца. Моя голова повернулась, как будто вращаясь вокруг оси. Теперь, когда все мое внимание было приковано к нему, Гейвен мягко улыбнулся и продолжил.
— Твой отец попросил меня присоединиться к семье Прайсов и взять тебя в жены.
Еще один приступ шока прокатился по мне эхом, но не потому, что это произошло так быстро, а потому, что я не ожидала, что мужчина передо мной окажется тем, за кого меня заставят выйти замуж. Вот оно, это проклятое предчувствие. Прежде чем я успела ответить, мой отец заговорил снова.
— Моя цель, Ангел, сделать так, чтобы Гейвен стал следующим главой семьи. Мне пора уйти в отставку и передать бизнес в более молодые, способные руки. Я готов уйти на пенсию и хочу убедиться, что о моих девочках хорошо позаботятся.
Гейвен усмехнулся.
— Я не так уж молод, Рафаэлло.
— Ты намного моложе меня, — ответил мой отец с немалой долей веселья.
Меня шатало, и я почувствовала, как надежда, расцветшая в моей груди, несмотря на мои худшие опасения, умирает медленной и мучительной смертью.