- Любаш, ты чего творишь, - гулко сглатывает Юра. - Кнопка, млять, я ж тебя сейчас снова трахну, если не перестанешь.
Я пьяно улыбаюсь, расставляю ноги шире и раздвигаю пальцами припухшие складочки. Хочу ещё.
Юру не приходится уговаривать дважды.
Глава 18.
Засыпаем мы ближе к утру. Счёт оргазмов: четыре-пять. Пять с моей стороны. Я считала. Счёт поцелуев: бесконечность. По крайней мере у меня такое ощущение. Завтра у меня точно будет всё болеть. Но это завтра. Сейчас мне хорошо-хорошо.
С улыбкой засыпаю на мерно вздымающейся груди своего великанского мамонта.
А ночью мне снится кошмар. Сначала всё хорошо и даже интригующе: мы с Юрой сидим за общим столом, завтракаем, кормим друг друга с ложечки. Оба голые, но как будто так и надо. Милое семейное утро. Щебечут птички, светит солнышко.
И тут вдруг птички замолкают, солнце прячется за тучку, а на кухне так холодает, что голышом сидеть становится просто некомфортно. Входит Арсений, укуренный в хлам, в каких-то мерзких кожаных трусах с заклёпках. Спасибо, дорогое подсознание, что хотя бы не заставило смотреть на его огрызок.
Он подходит ко мне, смотрит больным взглядом, брезгливо морщится.
- Что, жиробасина, думаешь, неплохо устроилась? Думаешь, стясла с меня денежки и забыла? Можно замуж и долго и счастливо? А хренушки, я у тебя всегда вот тут буду, - он стучит себя по голове. Склоняется ко мне, хватает за шею и шепчет все те гадости, которые говорил тогда, в ту жуткую ночь. Я брыкаюсь, пытаюсь вырваться, но я слишком слаба, а Арсений слишком силён, и с каждым мигом словно делается больше, сильнее, а я всё меньше и меньше, и кругом всё темнее и темнее, практически кромешная мгла...
- Люба? Люба? Любаша? Кнопка, эй! - сквозь тьму и слезы слышу знакомый голос, трепыхаюсь, пытаюсь позвать, но горло стискивают холодные липкие руки Лебедева.
- Люба! Кноп! Ты чего, просыпайся, ну?
Открываю глаза. Надо мной нависает обеспокоенный Юра.
- Кошмар приснился, да?
Всхлипываю, висну у него на шее и сквозь слёзы, торопясь, взахлёб рассказываю всё как есть. Хочется, чтоб он знал, почему я до конца жизни даже смотреть не смогу на всякие эротические игрушки. И как я благодарна таинственной хакерше Кит-Кэт, определенную сумму подчистившую видео со мной отовсюду, откуда только можно. И что там у меня было с первым разом. И как же мне жаль, что моим первым был не он. Я понимаю, в наше время к этому относятся со снисхождением, девчонки теряют невинность едва ли не в школьных стенах, но ведь если бы не Арсений, я бы дождалась Юру и было бы всё красиво и романтично...
- Кнопа моя, - нежно произносит он, вытирая своими широкими ладонями слезы с моих щёк. - Ну смотри, тебе со мной хорошо было? Да? Во-от, и мне с тобой было вообще охренительно. Всё остальное неважно, первый там, второй. А если тебе важно, то подумай - первый оргазм был от меня? Ну и всё. Это ж самое главное. В самом важном я твой первый, всё. А пленочка какая-то... пф-ф. Кто сейчас в наше время этим заморачивается?
И мягко касается моих губ своими.
- А этому твоему Арсению я яйца с корнем вырву, - мрачно обещает он в сторонку, пока я прогоняю остатки кошмара, согреваясь на его груди.
- Не надо, Юр, - вздыхаю я. - Мараться ещё обо всякое... Он себя сам наказал, я слышала, торчит безвылазно в клинике для наркоманов, болячек всяких нахватал.
- Кноп, ты всё-таки самая лучшая, - признается мой большой и уютный мамонт, перебирая пальцами мои волосы. - Я тебя не напугал хоть? Я ж не знал, что у тебя, мало ли, слишком напористый был?
Мотаю головой.
- Не, всё в самый раз. Мне, наверное, так и надо было, чтоб все мысли лишние отключились. Я так рада, что... ну, не боюсь больше. Я ведь первое время даже в автобусе не могла ездить, мужских прикосновений боялась. А ты... Мне хочется, чтобы ты касался меня как можно чаще. Целовал. Обнимал, вот как сейчас. И всё остальное тоже.
- Вот прям всё-все? - он залихватски играет бровями. Я стремительно краснею и робко шепчу на ухо, что мне понравилось больше всего.
- ООО, да я смотрю, мы с тобой на одной волне, лапуль. Готова пройти спецкурс доктора Тихонова по избавлению от кошмаров?
Лечили меня до самого утра. Хорошо, что сегодня выходной и можно поспать подольше потому что кое-кто большой и бородатый совсем укатал маленькую скромную медсестру.
С того дня Лебедев больше в кошмарах мне не снился.
Глава 19.
Юрий
Сколько себя помню, я всегда защищал маленьких и слабых. В детском садике был верным рыцарем девочки Аси, маленькой, тощей и шепелявой. Над её дефектом никто даже заикнуться не смел. В школе в начальных классах я защищал нашу учительницу Ирину Витальевну. Мы были у неё первыми после института, весь класс - сплошные хулиганы, даже девочки. И она, хрупкая, стройная, с волшебными почти белыми кудряшками, в вечных юбках в цветочек и очках на пол-лица. Пришлось подраться с половиной класса, но дисциплина у нас на уроках была образцово-показательной. А женские очки для меня с тех пор особый фетиш.