ГЛАВА II
ОБРАЗОВАНИЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ЭПОХА ЕЛЬЦИНА (1991-2000)
К концу 1991 года экономическая и политическая ситуация внутри Союза не оставляла выбора. Весь вопрос был только в том, как по возможности мирно и без значительного экономического и социального ущерба окончательно демонтировать систему. В отдельных республиках проводились референдумы о независимости, а три крупнейших из них – Россия, Украина и Белоруссия подписали в декабре этого года соглашение о распаде Советского Союза. Нужно заметить, то Соединенные Штаты поначалу весьма скептически воспринимали идею независимости отдельных входивших в Союз республик, опасаясь появления нескольких новых политически непредсказуемых ядерных держав, на территории которых размещались бы баллистические ракеты. Однако, к счастью, С.Ш.А. вскоре поняли, что, учитывая бедственное положение новых государств, они в состоянии убедить последние отказаться от обладания таким оружием, к тому же остановить процесс развала империи уже не представлялось возможным, и было не под силу даже победителю холодной войны.
В результате всех этих процессов, в следующем 1992 году, появилась Российская Федерация, президентом которой был избран бывший коммунистический босс, порвавший еще в конце 80–х с партией всякие отношения, Борис Ельцин. Экономика страны находилась в ужасном положении: производство сокращалось, инфляция зашкаливала. Ельцин в своей экономической политике решил опереться на команду молодых реформаторов в которую входили: Егор Гайдар – премьер министр, Анатолий Чубайс – председатель Госкомимущества и ряд других. Проводимая ими политика была похожа на ту, которую проводили большинство других Восточноевропейских стран бывшего социалистического лагеря. Во многом она была обусловлена рекомендациями МВФ, у которого занимались деньги. Основными задачами были либерализации цен, курсовой и таможенной политики, приватизация государственных предприятий и интеграция национального хозяйства в мировую экономическую систему. В народе такая политика получила название “Шоковая терапия”. Многие предприятия после приватизации закрывались, не имея возможности найти сбыт на свою неконкурентоспособную продукцию или кредитные ресурсы на технологическое перевооружение. Крайне пагубно сказалась и дефрагментация бывшего экономического пространства внутри Советского Союза, возникновение таможенных барьеров.
Некоторые экономисты на Западе критиковали политику, проводимую МВФ, например, в части ускоренной, осуществляемой по бросовым ценам, приватизации в России. Такую позицию, в частности, занимал неокейсианец Джозеф Стиглиц, другой лауреат Нобелевской премии, обвиняющий МВФ в непомерном неолиберализме. Однако, на мой взгляд, он плохо разбирался в происходящих в России политических процессах или не обращал на них должное внимание в связи с проводимой экономической политикой. Кроме экономических целей – создания эффективного класса частных собственников и пополнения казны, приватизация решала и проблему создания мощного, обладающего финансовыми ресурсами, политического класса, способного встать на защиту своей собственности, рыночных реформ и демократии. А в этом имелась сильная потребность на протяжении всех девяностых годов.
По моему мнению, люди на Западе недооценивают культурные различия между, скажем, поляками, чехами и русскими. Если у первых в основе происходивших в конце 80–х демократических революций, помимо национально–освободительного мотива, лежало желание жить исходя из культурных ценностей наций – свободно думать, говорить, публично обсуждать общественные проблемы, не жить в страхе и подчинении, заниматься предпринимательством, то у русских были совсем иные мотивы. Да, интеллигенция хотела свободы и открытости, но подавляющая часть населения мало что-либо понимало в происходящем, ей было совершенно наплевать на демократические ценности. Существует огромная разница в том, меняете вы тоталитарный строй вследствие несовместимости его основ и ваших культурных ценностей и политических традиций или потому что вам нечего есть, руководствуясь сугубо материальной и прагматичной стороной дела. Именно в этом, помимо привычной для русских коррупции, секрет поспешной и малоэффективной, а в отдельных случаях и незаконной российской приватизации. А кроме этого и объяснение того, как впоследствии Путину удалось столь легко уничтожить российский федерализм и свободную политическую систему, сопровождая свои политические действия экономической политикой направленной на повышение заработных плат работников бюджетной сферы, пенсий и разного рода социальных выплат, во многом, благодаря постоянно растущим нефтяным и прочим товарным ценам.
Ельцину пришлось столкнуться с двумя очень серьезными политическими вызовами. Первый был брошен ему парламентом в 1993 году; его депутаты придерживались реакционных коммунистических или националистических взглядов. Они упрекали его в развале Советского Союза, в обнищании населения, потери влияния на международной арене и т.п. Важное значение имел и тот факт, что Российскую конституцию во многом списали с конституции Французской Республики, по которой парламент имеет широкие права и возможность влиять на деятельность исполнительной власти. Парламент всячески пытался препятствовать проводимой Ельциным политики. Окончательный раскол произошел в октябре 1993 года, когда часть парламентариев решила захватить власть. Однако Ельцин жестко подавил попытки захвата телевидения, здания правительства и арестовал бунтовщиков, одним из которых оказался вице-президент Руцкой.
Второй вызов, это выборы президента в 1996 году. Перед ними у Ельцина помимо проблем со здоровьем, была еще более значительное препятствие – катастрофически низкие рейтинги и еще меньшая популярность его экономической политики. В свою очередь, его главный соперник – лидер коммунистический партии России, наследницы КПСС, Зюганов имел другие проблемы: отсутствие квалифицированной команды и низкую поддержку российской элиты. Как бы то ни было, но Ельцину удалось во втором туре выборов, которые тогда и сегодня многие считают весьма грязными, нечестными и прошедшими с грубыми нарушениями, в особенности, это касается подсчета голосов, одержать победу и занять должность Президента на второй срок.
После победы здоровье Ельцина, кажется, только ухудшились. В этой связи политика все более становилась скрытной, кулуарной, подобно дворцовой политике русских царей, переполненной коррупцией, ложью, обманом и интригами (обычно такую политику называю византийской). В этом не последнюю негативную роль, по-видимому, сыграла его дочь Дьяченко; кроме нее весьма активно вмешивался в провидимую политику и начальник службы охраны Кержаков, олигарх Березовский и прочие темные лица. Проблем Ельцину добавил и Азиатский экономический кризис 1998 года, оказавшийся весьма некстати на фоне роста краткосрочного государственного долга, резко увеличивавшемуся несколько последних лет, в том числе, из–за действий коммунистической партии, имевшей парламентское большинство и стремившееся всячески увеличить расходы бюджета сверх запланированных в нем доходов. В августе 1998 года произошел дефолт (МВФ попросту отказалась предоставить очередной транш). В течение следующих нескольких месяцев последовал многократный обвал курса рубля по отношению к американскому доллару, который до этого искусственно поддерживался на завышенном уровне Центральным Банком в откровенно популистских целях и, в первую очередь, для снижения рублевых цен на приобретаемое населением импортное продовольствие: в те годы его доля превышала пятьдесят процентов.