С самого детства, все те годы, когда он оставался единственным ребенком в семье, его учили быть сильным и владеть собой. Мужчина обязан иметь рациональный ум, сдерживать порывы, чтобы не зайти слишком далеко по опасному пути. Нельзя давать волю страстям и, прежде чем бросаться вперед очертя голову, необходимо все хорошенько обдумать.
Дэвид унаследовал также здоровое честолюбие и чувство ответственности по отношению к младшим детям, которые появились на свет, когда родители были уже немолоды. Казалось, они словно предвидели свою близкую гибель. Умерли вместе, как были неразлучны при жизни. Дэвид никогда не мог представить мать с отцом врозь, в его воспоминаниях они были единым целым.
Еще подростком Дэвид понял, что по природе он человек страстный и неукротимо-чувственный. Уже тогда женщины были без ума от его привлекательного лица и атлетической фигуры. На втором курсе высшей школы он встретил Ди, официантку в дешевой кафешке, куда часто забегали школьники, чтобы съесть гамбургер, и позволил ей совратить себя. Его сверстники не упускали случая появиться в кафе и поглазеть на недоступную Ди и даже заключали пари, кому первому удастся залезть ей в трусики. Девушка отшучивалась, кокетничала, играючи отшивала сопливых ухажеров, но Дэвид то и дело ловил на себе ее изучающий зазывный взгляд.
Ди стала первой женщиной, которой посчастливилось погреться у огня, пылавшего в сердце внешне невозмутимого, вежливого юноши. Ди была ненамного старше Дэвида, но не успела окончить высшую школу, потому что родила ребенка неизвестно от кого. Пришлось пойти работать, чтобы кормить себя и малыша. Зато в постели ей не было равных, пусть даже она имела несчастье совершать в реальной жизни одну ошибку за другой.
Дэвид никогда не хвастался своими отношениями с Ди перед приятелями; она знала об этом и была благодарна настолько, что не захотела порвать с ним, даже узнав, что тот изменяет ей с другими. Дэвид вполне устраивал ее как любовник, а она, в свою очередь, отдавалась ему самозабвенно, с безоглядной раскованностью, которой так недоставало его остальным подружкам. Они продолжали встречаться, пока не настала пора уезжать в университет; кроме того, он без огласки и шума успел поиметь самых красивых и сексапильных девчонок в школе.
К тому времени как Дэвид закончил учебу и начал работать по выбранной специальности, он понял, насколько легко можно получить от женщины все что угодно, не связывая себя при этом никакими обещаниями. Он не собирался ограничиваться одной, ему были нужны все. Дэвид наслаждался женщинами, их телами, ласками, теплом, но больше всего — почти наркотической зависимостью от него, упивался с таким сладострастием, что порой презирал себя за это. И все-таки стремился получить неограниченную власть над ними. Он сам не понимал этой двойственности своей натуры. С одной стороны — серьезный, преуспевающий молодой человек, надежный и скромный, от которого интуитивно ждут добрых и благородных поступков. Но другая, скрытая от посторонних грань характера обличала в нем ненасытного сластолюбца, развратника, который не может обойтись без женщин и беззастенчиво их использует.
Безусловно, Дэвид сознавал, что когда-нибудь придется обзавестись семьей. Так было принято в его кругу, и, конечно, женитьба поможет ему в дальнейшей карьере и создании имиджа человека порядочного и респектабельного. Удачно женившись, он быстрее достигнет намеченных целей. Но спутницу жизни он станет выбирать тщательно, руководствуясь исключительно мозгами, а вовсе не теми причиндалами, что находятся в штанах. Самое главное — найти подходящую супругу. Хорошо воспитанную, неглупую, но не из тех, кто чересчур умничает. Не слишком проницательную или умудренную опытом, потому что ей придется делить его с другими, — он ни за что не откажется от своих привычек.
С трудом пробираясь в потоке машин, Дэвид поймал себя на том, что снова думает об Ив. В глубине души он был рад, что подвернулся повод рассориться с ней. Ведь с самой первой встречи он просто помешался на Ив, не мог без нее жить и с ужасом обнаружил, что тщательно продуманные планы почему-то больше не кажутся такими уж насущно важными.
Дэвид вспомнил, как в ту ночь они слились в одно целое и кончили вместе в некоем счастливом самозабвении, заставшем врасплох обоих. Он то и дело открывал в Ив совершенно неожиданные черты и чувствовал себя при этом единственным мужчиной, которому удалось проникнуть за старательно созданный имидж пресыщенной, умудренной жизнью, самодостаточной карьеристки, которым она отгородилась от всего мира. В постели Ив была такой же необузданной и чувственной, как он сам, и все же проглядывали в ней теплота, открытость и дружелюбие, свойственные жителям провинциальных городков, где все друг друга знают, а к подобным женщинам Дэвид не привык. И несмотря на то что Ив многое повидала в жизни, работая моделью, и, очевидно, не страдала от отсутствия опыта, в ней была какая-то чистота, или по крайней мере так казалось Дэвиду.