— Ну, они еще не доросли до тебя и были куда меньше. Когда ты берешь меня сейчас, это словно впервые — даже больно немного!
Франси для приличия охнула, но продолжала все крепче прижиматься к Бренту, противореча собственным жалобам и призывно извиваясь.
— Хочешь, чтобы я рассказывала дальше? Да, конечно, вижу, ты не против.
Девушка тихо застонала, поскольку Брент был действительно слишком огромным и заполнил ее до отказа, грозя, казалось, вот-вот разорвать. Но все-таки ей удалось вновь завлечь его. Он вонзался в ее зад резкими, быстрыми толчками, скользя намыленными руками по бедрам, и Франси таяла от восторга. Ничто больше не имело значения, даже боль, даже кровь. Она задергалась всем телом, стараясь попасть в ритм с Брентом.
Мужчина ничего не говорил; горячее дыхание обжигало ей шею. Франси закрыла глаза и отдалась своим ощущениям. Он наслаждается ее телом, упивается вместе с ней. Значит, Франси ему не совсем надоела, а уж она постарается, чтобы этому человеку никогда не было скучно с ней. Она влюблена в Брента Ньюкома, но немалую роль в ее рабской привязанности играли его деньги. Деньги и все те модные прелестные штучки, которые можно на них купить! Он покажет ей мир, станет брать с собой повсюду, подарит настоящую свободу! Больше братцу Дэвиду не удастся держать сестру под замком и твердить, что ее долг и обязанность стать нянькой для младших.
Франси представила себе потрясенное рассерженное лицо Дэйва, когда она после изнасилования доплелась домой, и едва не хихикнула снова. Бедный Дэйв! Ему пришлось отнести ее в постель и вызвать доктора, потому что она залила кровью весь пол. При этом Франси истерически всхлипывала и повторяла, что было темно, она не разглядела лиц насильников и помнит только, что все были высокими и натянули на лица маски из дамских чулок. Она прекрасно понимала, что Дэвид побоится позвонить в полицию, — осторожный предусмотрительный Дэвид! Пуще всего боялся скандала! Он твердил, что делает все ради Франси и ее будущего. Нельзя допускать огласки. Он даже умудрился уговорить доктора, и тот неохотно согласился молчать, исключительно в интересах девочки. Но уже тогда Франси понимала, что братец лицемерит. Всего-навсего не хочет, чтобы история попала в газеты: не дай Бог, на работе узнают, и пострадает его драгоценная карьера.
Она-то никому не проболталась! А когда спустя некоторое время появилась в школе со справкой от врача, что якобы болела гриппом, в первый же день после уроков как ни в чем не бывало подгребла к Лонни и попросила подвезти ее домой.
Лонни просто ошалел! Пошел за ней, как пришитый, напрочь забыв о своей девушке. Они направились подальше от городка, в холмы, и трахались там до одурения. На сей раз Франси неистово отдавалась ему, сгорая от желания поскорее научиться всему на свете.
Они довольно долго встречались, а после Лонни были его друзья и друзья его друзей… Как только сплетни о ней разошлись по всей школе, недостатка в партнерах не было. Один из парней достал ей рецепт на противозачаточные таблетки, и Франси пустилась во все тяжкие.
Прошлое в сознании Франси смешалось с будущим, удовольствие с болью от всего, что делал с ней Брент.
— Еще, Брент, сильнее, еще! Проткни меня насквозь! — взвыла Франси, когда его пальцы впились в ее плоть и он словно бы разбух, изливаясь в нее. Так чудесно девушке еще никогда не было.
Глава 15
Ив не могла не заметить, что Марти последнее время все больше уходит в себя и все чаще пьет. Но теперь она либо запиралась у себя в комнате с бутылкой виски, либо заваливалась после работы в один из модных баров для геев и возвращалась домой под утро.
Иногда Стелла удостаивала их своим посещением, и Марти снова становилась прежней, но ненадолго. Стеллу чуть ли не каждый день видели с Джорджем Коксом, причем она больше не скрывала этого. Репортеры, как стервятники, набросились на очередную сенсацию, и в колонке светской хроники их имена стали неизменно упоминаться вместе. Набоб, миллиардер Джордж Кокс и очаровательная секретарша известной адвокатской конторы Стелла Джервин. Стелла действительно была восхитительна, особенно в новых дорогих нарядах, неожиданно появившихся в ее гардеробе. Помимо внешности, нового обожателя неотразимо влекла некая несвойственная современным дамам застенчивость. Он давно привык к тому, что женщины вешаются ему на шею, и, уж конечно, не ожидал сопротивления, но Стелла упорно не сдавалась.