Но с этим покончено. Больше она не станет торчать дома в ожидании звонка. Никаких истерик и спиртного! Она прекрасно обходилась без Стеллы раньше, значит, и сейчас обойдется. И пусть их дороги разошлись, что ж, так часто бывает в жизни. Пора вспомнить девиз прежних дней — каждый сам за себя, а своя рубашка ближе к телу. Это единственный способ выжить. Неплохо бы Ив усвоить то же самое.
Глава 16
Душа Ив начала исцеляться, мучительно медленно, с трудом, а в сердце пустила ростки робкая надежда. Ей стало казаться, что и она может быть снова счастлива. Ощущение было таким, словно горло долго стягивала невидимая петля и теперь наконец можно вздохнуть полной грудью. Она опасалась, что теперь просто не сможет обойтись без тех исповедей, которые наговаривала на магнитофон Питера, хотя бы потому, что это помогало разобраться в собственных чувствах. Но недавно ее осенило, что, возможно, именно эти записи помогут ей наладить отношения с Дэвидом.
С той ночи, что они провели вместе, он все больше походил на прежнего Дэвида, которого она не могла забыть, — внимательного, преданного, человечного, щедрого на приятные сюрпризы и маленькие подарки. Ив терялась в догадках, но не осмеливалась спросить, в чем была причина подобных перемен. Дэвид заметно подобрел к ней. В ту ночь они лежали обнявшись и долго говорили обо всем на свете. Дэвид признался, что его беспокоит Лайза, младшая сестренка. Она очень тосковала по Ив и часто о ней спрашивала. А потом он произнес нечто совершенно неожиданное:
— Мы должны почаще встречаться и не только для того, чтобы барахтаться в постели. Я хочу, чтобы ты снова стала моим другом, Ив.
Да, ничего не скажешь, он умеет находить нужные слова, способные прорвать самую тщательно возведенную оборону. Именно в ту ночь Ив собиралась наконец выяснить отношения, дознаться, кто ее соперница. Но Дэвид в очередной раз без труда ее обезоружил. Ему не откажешь в умении казаться таким чертовски искренним и беззащитным! Виртуозное владение техникой обращения с доверчивыми дурочками! Однако он умел и кое-что другое — целиком отдаваться любви, даря Ив бесконечное, исступленное, ни с чем не сравнимое наслаждение. В постели он вел себя так, словно, кроме Ив, для него не существовало женщин, и она забывала о ревности, собственной уязвимости и прощала ему все.
Дэвид стал чаще брать ее в Олбани, навестить его семейство. В сложившихся обстоятельствах он не мог часто приезжать к детям: обычно оставался на уик-энд и иногда заглядывал среди недели. Рику и Лайзе явно недоставало родительской любви и заботы, хотя экономка, миссис Ламберт, была довольно добродушной женщиной и неплохо относилась к ребятишкам. На нее вполне можно было положиться, но Ив по-прежнему интуитивно не доверяла Франси. Ив чувствовала, что с девчонкой не все ладно, но боялась заговорить об этом с Дэвидом.
Однако последнее время Франси стала слишком спокойной, пожалуй, даже замкнутой. Обычно девочка не упускала случая злобным или ехидным намеком дать Ив понять, что Дэвида той не видать как своих ушей, но теперь почти безвылазно торчала в своей комнате, утверждая, что усердно занимается, и редко спускалась вниз. Словом, вела себя так, будто старалась держаться подальше от них, вернее, от Дэвида. Ив никак не могла взять в толк, чем вызвано такое великодушие, но особенно над этим не задумывалась, поскольку Лайза не отходила от нее, а Дэвид казался довольным и счастливым. Теперь, когда все налаживалось, ей не хотелось забивать себе голову мрачными мыслями. Наверное, надо радоваться, что Франси наконец образумилась. Возможно, девочка просто повзрослела?
Франси избегала Дэвида лишь из-за неожиданно приятных перемен в жизни, которые приходилось держать в секрете. Подумать только, она близка с самим Брентом Ньюкомом, возвысилась до положения его игрушки, рабыни и невольницы, стала новой прихотью, капризом, которым он, правда, щедро делился с друзьями на вечеринках.
С той минуты, как Бренту стало известно о ее тайных пороках, Франси буквально помешалась — на нем, на собственном теле и ощущениях, которые он один был способен пробудить в ней. Она охотно соглашалась на любые извращения и спустя совсем немного времени научилась ублаготворять самые изощренные его фантазии.