Когда новые приятельницы отправились вместе посмотреть апартаменты, Марти, не привыкшая ходить вокруг да около, без обиняков заявила:
— Тебе лучше узнать кое-что, прежде чем решишь поселиться со мной. Мне до лампочки все мужики, если не считать приятелей, конечно. Я не по этим гайкам. Меня интересуют женщины. Я лесбо, и почти все в городе знают это.
Кроме этого откровенного признания, Марти успела порассказать кое-что еще, не выбирая слов и не пытаясь ничего приукрасить. Сначала Ив лишь ошарашенно смотрела на Марти, хлопая глазами. Позже она осознала, что именно этот вызов, брошенный ей Марти, заставил ее принять предложение. Теперь же, три года спустя, Ив полностью разделяла убеждения подруги. Они искренне полюбили друг друга. Да и в таком соседстве были некоторые преимущества — ни одной из девушек не приходилось опасаться того, что приятельнице вздумается поохотиться в ее владениях.
А сейчас…
Ив открыла глаза и встретилась взглядом со своим отражением в большом зеркале, укрепленном на стене напротив кровати. Идея Дэвида — он сам повесил это зеркало месяца четыре назад. Ах, да будь он проклят! Опять, как вор, пробрался в ее мысли! Ив снова почувствовала себя несмышленой капризной девчонкой, требующей солнце или луну, хотя и без того имела все — разве не утверждали этого завистники? Почему она по-прежнему хочет Дэвида, а ведь раньше прекрасно обходилась без него?!
Дэвид, Дэвид, Дэвид! Она повторяла его имя, как молитву, литанию. Мучительный крик боли и страсти. Дэвид, который принадлежал ей всего два месяца назад! Был ее Дэвидом. Чей он сейчас?
Отражение внимательно следило за Ив. Под глазами огромные круги. Приди в себя, детка. Сосредоточься! Соберись. Так нельзя. Первым делом перечисли все свои достоинства. Лицо. Тут полный порядок. Щеки, правда, немного впалые, но это даже хорошо (для камеры лучшего не требуется). Вот что значит слишком много думать и скудно питаться. Зеленовато-карие глаза (скорее зеленые, чем карие), каштановые волосы с медным отливом до самых плеч. Упругие груди, несомненно, привлекающие мужские взгляды. Длинные стройные ноги, такие длинные, что не умещаются за студийным столом. Ив снова начала играть в теннис и считала, что тренировки идут ей на пользу. Дисциплина, умственная и физическая, вот что ей необходимо!
«Отчего я не могу выбросить Дэвида из головы? Заставила же я себя не думать о Марке… Милый Марк, ну почему случилось это несчастье? Почему тебя больше нет?!»
Сейчас Ив намеренно старалась воскресить в памяти Марка, особенно их первую встречу. Это единственный способ заставить себя забыть о Дэвиде. Дорогой услужливый Питер и его полезные советы. Самоанализ для всех. Каждому по силам заняться промывкой собственных мозгов.
«Да хватит же, Ив! Прекрати! Сегодня суббота, и тебе нечем заняться до понедельника, когда неумолимый будильник взорвется звоном в полпятого утра. Вспомни Марка! Он был так добр к тебе».
Ив всегда выделяла мужчин выше себя ростом. И мгновенно поняла, что перед ней важная персона, увидев, как пресмыкались перед ним окружающие. Марк, несомненно, был личностью. Его нельзя было не заметить. Такие, как он, неизменно привлекают к себе внимание.
Ив демонстрировала модные туалеты на благотворительном балу, который давался за две недели до открытия оперного сезона в Сан-Франциско. В этот вечер она дошла до последней степени отчаяния. Во что бы то ни стало надо найти работу — настоящую работу. Правда, она перевелась из Беркли в университет Сан-Франциско, но проблема тем не менее оставалась. Даже имея стипендию, без приработка приходилось нелегко, а ведь нужно было еще посылать деньги домой.
— Март, больше так продолжаться не может! Надо что-то придумать! Мистер Хиггинс был столь любезен, что дал мне рекомендательное письмо к редактору «Рекорд», но прошло уже две недели, и никакого ответа…
— Не сходи с ума! Все будет тип-топ! И сотри с физиономии это скорбное выражение. Ты же не в «Травиате» поешь! Роль умирающей Виолетты тебе не к лицу. Помни, нам предстоит показывать наряды, которые будут носить на Беверли-Хиллз. Вперед, беби!
Платье, скорее походившее на маскарадный костюм, было ослепительным. Пышная юбка, на которую пошло несколько ярдов шелка, и облегающий лиф, оставлявший открытыми плечи и почти всю грудь. Ив вышла на подиум под мелодичный вальс из «Травиаты» и сразу же заметила Марка. Высокий, с серебристо-седыми волосами. Пронзительно-голубые глаза на загорелом грубовато-красивом лице. Серый костюм в тон волосам. И она поняла, почти не глядя, что он пристально наблюдает за ней.