Сил права: он не знает, что такое подлинные чувства. Надо убраться отсюда подальше, повидать свет, испытать все в жизни, встретиться с интересными людьми. Брент богат, а деньги могут все. Он впервые осознал, что огромное состояние — залог настоящей свободы и независимости.
— Да, Сильвия, едем. О, все равно куда! Прямо сегодня ночью! Ты не бросишь меня?
В своем неукротимом юношеском эгоизме он не задумывался о том, что у нее может быть кто-то другой, любовник, постоянный или временный. Но и она, привыкшая потакать лишь собственным желаниям, тотчас обо всем забыла. Она снова молода, прекрасна и любит его!
— Брент, Брент! Ну конечно, ты повсюду будешь со мной! Едем поскорее! Еще надо вернуться, собрать вещи, заказать билеты и номера в гостинице, а чтобы скоротать время, я расскажу тебе все-все — как живут в Италии, Франции и Лондоне… О, какие приключения ждут нас!
Выпалив все это на одном дыхании, Сил рассмеялась:
— Подумай только, а вдруг мы налетим на Фей и Ричарда! Представляешь их лица?!
Брент тоже расхохотался. Она принесла смех в его жизнь, и, кажется, только теперь он начинает потихоньку оттаивать.
Но Сил научила его гораздо большему. Всему. Случившееся потом действительно было неизбежным. Сильвия была слишком безвольной и слабой, чтобы противиться влечению к Бренту, устоять перед вожделением, смешанным, как выяснилось позже, с истинной любовью. Брент, в свою очередь, был слишком молод и горяч, чтобы остановиться на полпути. Сильвия обучала Брента медленно, с бесконечным терпением и была вознаграждена его старанием и готовностью узнать на практике все что можно о сексе. Они занимались любовью неустанно; он был ее молодым, сильным, неутомимым жеребцом, блестящим богатым любовником, предметом зависти всех женщин ее круга.
Под жарким солнцем итальянской и французской Ривьеры тело Брента приобрело бронзово-золотистый загар, а волосы выгорели и ниспадали почти до плеч. Он становился все более дерзким, бесцеремонным, пресыщенным и надменным со всеми, кроме Сильвии. С ней он был неизменно нежным, способным говорить о любви и чувствах. Но постепенно Брент возомнил себя настоящим мужчиной и суперлюбовником, для которого нет никаких препятствий.
Брент быстро привык к богатству, власти и полнейшей безнаказанности: покупал и водил спортивные автомобили и яхты, участвовал в гонках, занимался горными и водными лыжами, смертельно рисковал при каждом удобном случае. Играл в казино и, разумеется, обнаружил, что на свете существуют и другие женщины. Но они были слишком доступными и потому быстро надоедали. Сами бросались ему на шею, и Брент всего лишь брал то, что ему предлагали. Но Сил оставалась единственной и неповторимой. Только с ней он мог быть самим собой, только она занимала его мысли. Была ему небезразлична. Движимый самоуверенностью, он ждал от нее беспрекословного подчинения, рабской преданности, считая, что ему, как мужчине, позволено все и, следовательно, он имеет право взять любую приглянувшуюся женщину.
Дни и ночи, исполненные лихорадочной безумной страсти, начали сказываться на Сил. Брент оказался ненасытным любовником и в постели не знал удержу. Но постепенно он стал замечать, что жгучее безжалостное солнце высвечивает тонкие морщинки у глаз и рта Сильвии, а ее груди и бедра уже далеко не так упруги, как всего несколько месяцев назад. Он перестал скрывать связи с другими женщинами. Как-то Сильвия застала его со своей новой горничной и устроила бурную истерику.
Скандал получился на редкость безобразным. Обезумевшая от ярости, Сил казалась почти уродливой, и взбешенный Брент ушел из дома, хлопнув дверью. Когда же в приступе раскаяния все-таки вернулся вечером, выяснилось, что Сильвия отправилась ужинать вместе с Моралесом, испанским режиссером, ставившим ее новую картину. Полыхая до сих пор неведомой ему ревностью, Брент отправился на вечеринку, устроенную давно покинувшим родину англичанином, и провел там ночь, став впервые в жизни участником самой разнузданной оргии.
Утром, протрезвев и испытывая омерзение к самому себе, Брент приехал на виллу, которую снимал вместе с Сил. Как выяснилось, она и не думала расставаться с Моралесом. Они спали, обнявшись, на той кровати, где Брент так часто занимался любовью с Сильвией. Сползшие на пол одеяла открывали неприглядную картину: тяжелые груди Сил были сплющены отвратительно волосатым мужским телом.
Уязвленное тщеславие и раненая гордость не позволили Бренту выяснять отношения. Терзаясь злобой, ревностью и болью, он тотчас покинул виллу и снял квартиру на другом конце города. Он еще ей покажет!