А потом жизнь избалованной, изнеженной Хейзел превратилось в кошмар. Африканские пираты похитили ее единственную дочь – смысл существования. Хейзел использовала все свои средства, все связи в высших кругах, пытаясь освободить ее. Никто не смог ей помочь, даже президент Соединенных Штатов со всей его властью. Не сумели даже выяснить, где держат Кайлу. Обезумевшая Хейзел отбросила гордость и обратилась к жестокому, грубому и безжалостному солдату, которого ненавидела и презирала, – к Гектору Кроссу.
Гектор выследил похитителей до их крепости в сердце Африки, где держали Кайлу. Похитители жестоко обращались с ней. Гектор со своими людьми освободил девушку и при этом продемонстрировал Хейзел, что он порядочный человек, которому можно безоговорочно доверять. Она поддалась тяге к Гектору, которую прежде старательно подавляла, а, сблизившись с ним, поняла, что под внешней броней скрывается теплое, нежное, любящее сердце.
Сейчас она посмотрела на него и взяла за руку.
– Теперь, когда ты рядом со мной, а Кэтрин Кайла во мне, все опять прекрасно.
– И так будет всегда, – ответил он и почувствовал, как холодок пробежал по спине: Гектор понял, что искушает судьбу. Нежно улыбаясь Хейзел, он вспомнил, что освобождением Кайлы дело не закончилось. Фанатики, похитившие ее, не сдались. Их наемные убийцы вернулись, убили Кайлу и прислали Хейзел ее отрубленную голову. Хейзел и Гектору пришлось вновь вступить в бой и уничтожить чудовище, которое разрушало их жизнь.
«Может, сейчас все действительно закончилось», – подумал Гектор, глядя в лицо Хейзел. А она продолжала говорить о Кайле.
– Помнишь, как ты учил ее рыбачить?
– Она была прирожденной рыбачкой. Немного подучившись, могла в самый сильный ветер забрасывать удочку на сто пятьдесят футов и чутьем понимала, какая нынче вода.
– А помнишь огромного лосося, которого вы поймали в Норвегии?
– Да, настоящее чудовище. Я держал Кайлу за талию, а рыба едва не утащила нас обоих в воду.
Гектор усмехнулся.
– Никогда не забуду день, когда она объявила, что станет не арт-дилером, как я планировала, а ветеринаром. Меня чуть удар не хватил.
– Это было гадко с ее стороны, – сделав строгое лицо, изрек Гектор.
– Гадко? Это ты был гадким! Ты все время ее поддерживал. Вы оба меня уговорили.
– Вот еще! – сказал Гектор. – Она дурно на меня влияла.
– Она тебя любила. Ты это знаешь. Любила, как отца.
– Одна из самых приятных похвал.
– Ты славный человек, Гектор Кросс. – На глазах Хейзел были слезы. – Кэтрин Кайла тоже будет тебя любить. Все три твои девочки тебя любят. – Она вдруг ахнула и схватилась за живот. – Боже мой! Она лягается, как мул. Очевидно, согласна с тем, что я сказала.
Они рассмеялись, и посетители за другими столиками, улыбаясь, посмотрели на них. Но они словно были одни в зале, полностью поглощенные друг другом.
Им столько нужно вспомнить и обсудить! У обоих жизнь наполняли стремление и упорство. Оба познали грандиозные триумфы и страшные поражения, но жизненный путь Хейзел был куда великолепнее. Начинала она, располагая всего лишь умом и решительностью. В девятнадцать выиграла свой первый профессиональный турнир Большого Шлема. В двадцать один – вышла за нефтяного магната Генри Бэннока и родила ему дочь. Генри умер, когда Хейзел едва исполнилось тридцать, и оставил ей контроль над корпорацией «Бэннок ойл».
Мир бизнеса – замкнутая территория. Здесь не приветствуют новичков и выскочек. Никто не ставил на теннисистку и светскую львицу, ставшую нефтяной баронессой. Но никто при этом не учел прирожденную деловую хватку Хейзел и годы ее учебы у Бэннока, стоившие сотни дипломов управленца. Точно зрители в римском цирке, ее клеветники и критики нетерпеливо ждали, когда же ее сожрут львы. А потом, к всеобщей досаде, Хейзел приобрела месторождение «Зара № 8».
Гектор прекрасно помнил обложку журнала «Форбс»: Хейзел была сфотографирована в белой теннисной юбочке, в правой руке ракетка. Подпись под снимком гласила: «Хейзел Бэннок громит противников. Богатейшее из месторождений, найденных за 30 лет».
В статье говорилось о заброшенной нефтяной концессии в глуши нищего, богом забытого эмирата Абу-Зара. Ею когда-то владела компания «Шелл»; сразу после Второй мировой войны «Шелл» досуха выкачала нефть из месторождения и забросила истощившуюся концессию. И очень надолго о ней позабыли.