Откинувшись назад, Ноа поспешно сбросил футболку, брюки и ботинки. На то, чтобы полностью раздеться, ему понадобилось меньше минуты. Но и этого времени было довольно, чтобы вернуть Лорен к ее сомнениям и страхам.
- Пожалуйста, не надо. Мы не можем, - казалось, еще немного - и она заплачет.
- Можем. Посмотри, как это просто...
Обнаженный, он вновь склонился над телом любимой, разводя ноги женщины в стороны, пока не накрыл ее полностью. А затем одним мощным толчком чертовски глубоко скользнул в воспаленную жаждущую киску. Ощущения, рожденные прикосновением к ее плоти, были сродни возвращению домой, волна жгучего удовольствия исторгла стон из его груди.
- О, Господи, - вскричала Лорен, извиваясь под ним, - как же хорошо. Но это все равно неправильно.
Последняя фраза прозвучала едва различимо, прерываясь тяжелым вздохами. Ноа призвал на помощь все свое мужество, стараясь сдержаться, хоть и поклялся себе, что больше не отступит:
- Почему это неправильно? Ты свободна в своих желаниях, и я тоже.
Он опять толкнулся в ее лоно, налитые шары ударялись о ее задницу. Лорен всхлипнула, жадно насаживая себя на его ствол. Тот заскрипел зубами. Черт, эта женщина окунула его в огонь.
- Но... - Лорен с трудом переводила дыхание, - о ком ты думаешь, когда входишь в меня?
- О тебе. Только о тебе, - вопрос был просто безумным.
Лорен зашипела от удовольствия, чувствуя, как он ненадолго покидает ее тело, чтобы вернуться через мгновение новым мощным толчком в точку G и продвинуться глубже. Яйца мужчина буквально кипели от возбуждения, большого труда ему стоило справиться с их нетерпением. Он сделал глубокий вдох, потом еще один. Как, мать вашу, сохранить контроль над происходящим, чтобы показать любимой, кто он на самом деле, помочь ей понять, что их связывает?
- Я думаю о другом мужчине.
Ноа остановился, словно громом пораженный. Проклятья вертелись у него на языке. Кто этот поганец? Кого, черт бы его побрал, Лорен представляет себе, когда он, Ноа, вкладывает в их единение всю свою страсть? Какого сукина сына она может хотеть сильнее, чем его самого?
Дурман вожделения развеялся без следа, позволяя мыслить ясно: Лорен до сих пор не видела его лица. Она не знает, кто он. Заставив себя успокоиться, уповая на то, что он понял все правильно, Ноа вновь погрузился в ее тело. Еще один раз, едва касаясь. Нагнетая желание, но не давая освобождения.
Секс снова вышел на первый план, подавляя прочие чувства. Лорен стала причиной короткого замыкания в его голове.
- О ком ты думаешь, когда спишь со мной? Скажи мне, - потребовал Ноа.
- Я не могу, - захныкала она.
Стремясь получить ответ, он снова прибегнул к пытке, легким толчком будоража ее лоно:
- Можешь. Скажи. Я притворюсь им, если захочешь.
- Нет, - выдохнула Лорен. - Я все это время только и делала, что притворялась. Теперь мне нужна правда.
Чудесные новости... если, конечно, она грезила о Ноа:
- Думаешь, что не сможешь без него обойтись?
- Я не хочу быть без него, - даже сейчас, открываясь незнакомцу, она не смогла ответить иначе.
- Не думаю, что твое тело даст тебе шанс, - он сотрясал ее лоно безжалостными толчками, - впрочем, как и я.
Довольно слов. Пришло время лишить ее самоконтроля, а после раскрыть карты.
Удерживая бедра партнерши в своих руках, Ноа подтянул ее к члену, дав себе возможность погрузиться в ее киску, с каждым жестким толчком медленно продвигаясь вперед, вкладывая все силы в этот порыв страсти. Головка неустанно касалась чувствительной плоти за клитором: то мягко скользила внутри, то жалила, словно пчела, не оставляя в стороне и комок нервов у ворот сокровищницы. Он повторял ее имя, рыча прямо в ухо, говорил о том, как счастлив быть внутри нее, как отчаянно хочет, чтобы она кончила.
Женщина не могла долго противиться наслаждению. Совсем скоро, задыхаясь в безумном танце слияния, она вонзила свои ноготки в плечи партнера, сжимаясь вокруг его члена. С тихими стонами обвившись вокруг его бедер, Лорен становилась все уже и уже до тех пор, пока ее киска не превратилась в тугие ножны для меча.
Возлюбленная пульсировала вокруг него, приближаясь к краю, Ноа изо всех сил старался оттянуть момент собственного освобождения. Желание кончить становилось все острее. Она была близко... так близко. Втянув носом воздух, мужчина пытался выстоять. Вдох, еще один.