Проклятие. Она не хотела иметь с этим дело. Не сейчас. У нее не было времени, не говоря уже об эмоциональной энергии, не тогда, когда ей нужно было закончить работу для выставки.
Это все, о чем ты можешь думать? Твоя выставка? Когда твой покойный муж, очевидно, имел дело с незаконным оружием и твоя жизнь может быть в опасности?
Ну, насчет этого у нее было только слово Лукаса. Не то чтобы она ему не верила, это было просто… дерьмово.
— Сядь, — он кивнул на стул, который она только что освободила. — Нам нужно выяснить, как мы будем с этим справляться.
Грейс ненавидела сдаваться, каждая частичка ее восставала против того, чтобы сделать именно так, как он сказал ей, как хорошей маленькой девочке. С другой стороны, она не была и глупой.
— Ладно, ладно, — она переступила с ноги на ногу, затем потянулась к волосам и перекинула их через плечо, успокаиваясь. — Мы разберемся с этим завтра. У меня есть несколько вещей, с которыми мне нужно разобраться прямо сейчас, и, честно говоря, мне нужно немного пространства, чтобы обдумать все, что ты мне только что сказал. Так как насчет…, - она замолчала, когда Лукас отодвинул стул и плавным, грациозным движением поднялся на ноги. Он обогнул стол и подошел к ней так быстро, что оказался рядом и навис над ней, прежде чем она успела вздохнуть.
Ей тут же захотелось сделать несколько шагов назад, чтобы оказаться как можно дальше от него, но она не собиралась уступать ему дорогу или показывать, что он застал ее врасплох.
— Что ты делаешь? — требовательно спросила она, вынужденная запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Даже с Гриффином ей не нужно было этого делать. Когда она была на каблуках, они с Гриффином были одного роста, и она всегда находила это милым и успокаивающим.
С Лукасом она такого не обнаружила. В нем не было ничего милого или успокаивающего.
— Я не могу заставить тебя сесть и поговорить, если ты не хочешь, — его тон не изменился. — Но я не позволю тебе ходить без защиты.
— Что это значит?
— Это значит, что ты застряла со мной до тех пор, пока те люди не будут нейтрализованы.
Грейс поднесла руку к виску и потерла его, чувствуя, как за глазами начинает пульсировать страшная головная боль.
— Подожди, начнем сначала. Застряла с тобой?
Он отвернулся от нее, оглядывая бар, как будто проверяя, нет ли угроз.
— Ты можешь продолжать делать то, что делаешь, но я не выпущу тебя из виду.
Подождите, что? Не выпустит ее из виду?
— Надеюсь, когда ты это говоришь, ты не имеешь в виду, что собираешься следовать за мной весь день. Потому что если это так, то это не сработает, — Боже милостивый, она не хотела, чтобы он следовал за ней. Она не хотела видеть его рядом с собой, и точка. У нее были дела, и, кроме того, в нем было слишком много такого, что заставляло ее чувствовать себя неловко. И все эти… дела Гриффина не делали ситуацию лучше.
На самом деле, теперь она задумалась, почему Лукас вообще захотел последовать за ней? Что он получит от этого? И как он вообще узнал о Гриффине? Гриффин сказал ему?
Может, тебе стоит поговорить с ним?
Лукас посмотрел на нее сверху вниз.
— Мне все равно, сработает это для тебя или нет. Мне сказали, что ты нуждаешься в защите, и я собираюсь защитить тебя.
— Да, и кто тебе это сказал?
Одна светлая бровь приподнялась.
— Значит, ты все-таки хочешь знать?
Она почувствовала, что краснеет, и это ее разозлило.
— Хорошо. Ты можешь делать, что хочешь, но мне нужно вернуться в художественную галерею, — не дожидаясь ответа, она повернулась и направилась к выходу из бара, и не дожидаясь, пока Лукас последует за ней. Толкнув дверь, она вышла на тротуар, ледяной ветер хлестал ее под кожаным плащом. Но когда она возвращалась в художественную галерею, то дрожала не от ветра. То покалывание снова щипало ее шею, и ей не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, что это было. Она знала. Он следовал за ней.
Очевидно, когда он сказал, что останется, он имел в виду именно это.
Стараясь не обращать внимания ни на мужчину, ни на ощущение в затылке, Грейс подошла к двери галереи и обнаружила на ней маленькую записку: «Вернусь через час».
О, здорово. Этот день становился все лучше и лучше.
Позади снова не было слышно ни звука, но она знала, что Лукас остановился. Она почти чувствовала его присутствие, плотное и холодное, как куча снега, застрявшая в ветке дерева, готовая упасть на какого-нибудь бедного ничего не подозревающего человека, проходящего под ней.
— Полагаю, ты не хочешь ждать целый час, — его голос был ровным и глубоким, но она не пропустила нотки сарказма в нем.