Но ей не нравилось чувствовать себя беспомощной в этой квартире. Ей не нравилось чувствовать себя легкой добычей для кого бы то ни было. Нет, один выстрел не сделал ее экспертом, но, по крайней мере, она больше не была новичком. Если бы рядом лежал пистолет, она могла бы поднять его и, возможно, защитить себя.
Она сделала еще несколько выстрелов, пытаясь прицелиться получше, просто привыкая к ощущению пистолета в руке и отдаче после каждого выстрела. Еще пара выстрелов, и она опустошила патронник.
Положив пистолет обратно на стойку, она сняла наушники и обернулась, улыбаясь, как сумасшедшая.
— Как я справилась?
Что-то чертовски похожее на веселье сверкнуло в его глазах.
— Сначала мы должны посмотреть на мишень.
Она не могла понять, что смешного в ее желании узнать, как у нее дела, но была рада, что он нашел это забавным. Откровенно говоря, ему не помешало бы развлечься.
До смешного довольная собой, Грейс посмотрела на мишень.
— Подтяни эту штуковину ближе, чтобы я могла увидеть, попала ли я.
Его рот снова дернулся, но он потянулся к нижней части стойки и, должно быть, нажал кнопку, и механизм, на котором висели мишени ожил, медленно продвигая ее бумажную мишень вперед.
Затаив дыхание, она осмотрела мишень в поисках каких-нибудь подозрительных отверстий.
К сожалению, их не было.
— О, — чувство удовлетворения слегка поутихло. — Я даже не попала в эту штуку.
Теплые руки обвились вокруг нее, когда Лукас притянул ее к себе, прижимая своим твердым телом к ее спине.
— Не волнуйся, — прошептал он, его теплое дыхание коснулось ее уха. — У нас еще много времени, чтобы попрактиковаться.
Она вздохнула и прижалась к нему, наслаждаясь ощущением его объятий и возвращая ему тепло своего тела.
— Полагаю, никто не попадает в цель с первого раза, верно?
— Ну не совсем.
— О, не говори мне. Ты попал сразу же?
— Я хороший стрелок.
Она повернулась в его объятиях, глядя в глаза, ставшие глубокими, завораживающе голубыми.
— Покажи мне. Я хочу посмотреть, как ты стреляешь.
Он посмотрел на нее долгим взглядом, а затем медленно, как солнце, восходящее после бесконечной арктической ночи, улыбнулся.
У Грейс перехватило дыхание, все мысли вылетели из головы. Потому что эта улыбка взяла его и без того яркую красоту и увеличила ее в тысячу раз.
Ты заставила его улыбнуться. Ты сделала это.
— Спасибо, — сказал он очень тихо.
И ей не нужно было спрашивать, за что он ее благодарит. Она знала.
* * *
Позже, когда день медленно переходил в вечер, Лукас сидел за кухонным столом с открытым ноутбуком, обдумывая план, который он разрабатывал с самого утра.
Он оставил Грейс наверху спать, и, хотя его собственное тело отчаянно жаждало сна, он знал, что не сможет заснуть, пока не начнет действовать.
Это не значит, что ты не сможешь. Ты боишься.
Но нет, он уже решил, что не будет об этом думать. О кошмаре или о тайне, которую он рассказал Грейс. Правду, которую отец выложил ему много лет назад. Он не хотел говорить ей. Не хотел, чтобы ей пришлось разделить с ним весь тот ужас. Или пусть она посмотрит на него так, как должна смотреть: как на чудовище.
Его отец, весь холодный и отстраненный, смотрел ему в глаза, как будто хотел, чтобы Лукас знал, насколько он опасен для людей. Насколько реальны и ужасны последствия его действий. После этого его вырвало, из-за чувства отвращения к самому себе за то, что он сделал.
Нет, он не хотел делиться этим с ней, но он это сделал. Удивительно, что она не смотрела на него с ужасом. Она плакала и крепко прижималась к нему, словно боялась отпустить.
Этого он не ожидал. Он не ожидал, что ее объятья будут таким сильными, а слезы — такими горькими. Или сочувствие и боль в ее глазах, когда она смотрела на него потом. Он не ожидал, что она будет жалеть его.
В тот момент он не хотел об этом говорить. Просто сказать это вслух было достаточно, и он был благодарен, что она, казалось, уловила это. Позволила ему отвести ее вниз, в тир, позволила поговорить о его оружии.
Он знал, что она поощряет его говорить, чтобы отвлечься, и оценил это, потому что обращение с оружием было ему знакомым. Он оценил ее еще больше, когда дал ей «Зиг» и научил правильно стрелять.
Пока он стоял, обнимая ее и поддерживая, пока она целилась, ему вдруг пришло в голову, что он здесь, куда приходит всякий раз, когда ему нужно сосредоточиться, делая одну из немногих вещей, которые он действительно позволял себе наслаждаться, с женщиной, которая узнала его секрет и не отвернулась от него.