Вышел во двор, качаюсь на качели. Данил обещал поговорить с ребятами, и он сделал это. Ребята простили меня.
Моя голова занята одной мыслью. Точнее планом. Думаю, все пройдет как по маслу.
Останавливаю качели, надоело. Иду к своему дому. Вдруг слышу невдалеке девчачий голос:
– Арчи! Арчи, где ты? – голос дрожит, еще немного – и перерастет в плач.
Повернул голову в сторону, откуда исходил звук. Да, в нескольких метрах от меня стояла Ева. Она судорожно оглядывалась по сторонам, глазки бегали от одного места к другому. Отлично, все идет точно по плану.
Я подхожу к ней:
– Что случилось? Песика найти не можем? – с издевкой пропел я.
– Да-а…, – она посмотрела на меня красными от слез глазами. – А ты откуда знаешь?
Как только полученная информация прошла в ее мозг, она бросилась на меня с кулаками:
– Куда? Куда ты его дел!? Признавайся! – прокричала Ева, впившись ногтями в мой локоть.
– Чего нервная такая? Успокойся, – со смехом оттолкнул ее я. – И не реви. Будь мужиком, в конце концов!
– Верни мне мою собаку, – стиснув зубы, прошипела она.
– Хочешь вернуть блохастика – идем со мной. Знай, его жизнь сейчас полностью зависит от твоих действий.
Делать нечего. Ева поджала губы и покорно пошла за мной.
– Куда ты ведешь меня?
– Скоро узнаешь.
А вел я ее, конечно, к тому заброшенному зданию. Когда мы дошли до места, Ева приложила руку к щеке:
– Мой Арчи там?!
– Следуй за мной.
Я провел ее на второй этаж, указал на комнату. Ева сразу же вбежала туда. Глаза Евы вновь засветились, как только она увидела своего любимца. Целым и невредимым. Вслед за ней в комнату вошел я, плотно закрыв за собой дверь. Я встал напротив двери, отрезав тем самым им путь к выходу.
– Ты думала, все так просто, глупая девочка? – я улыбнулся, как улыбаются злодеи в фильмах.
– Что тебе от меня нужно? – с опаской спросила Ева.
– Я отпущу вас, если ты выполнишь одно мое маленькое желание, – в моем животе возникло странное ощущение. Дьяволенок во мне проснулся, наверное.
– И какое же?
Я оглядел ее с ног до головы. Выждал паузу.
– Разденься.
– Что, прости? – Ева вздрогнула.
– Я хочу, чтобы ты разделась.
– Ты с дуба рухнул? Выпусти меня, ненормальный! – Ева подхватила пса на руки и двинулась к двери.
Я оскалился в зловещей улыбке. Нет уж, дорогуша. Достаю из кармана перочинный ножик.
– Значит так, выбирай. Или ты делаешь, что я хочу. Или я перережу твоей скотине глотку.
Ева застыла от ужаса. Такого поворота она явно не ожидала.
– Ладно, поиграли и хватит. Выпускай нас, – Ева надеялась, что я шучу. Но это не шутка.
– Ты мне не веришь? – я делаю замах. – Ты думаешь, я не смогу кого-то убить? Зря…
Нож проскользнул по руке Евы, собаку этот удар не задел. Девочка вскрикнула, отбежала в сторону. Из раны тонкими струйками просочилась кровь.
Собака все так же мирно сопела на руках хозяйки. Даже запах крови не повлиял на ее поведение. И зачем она только нужна? Лишний рот в семье. Пардон, лишняя пасть.
– Зачем? Зачем ты делаешь это!? – она поняла, что я настроен серьезно.
– Раздевайся, – снова повторяю я.
Слезы побежали по ее лицу, она умоляюще посмотрела на меня. Ева поняла, что это дело кончится плохо.
– Если на счет три ты не разденешься, то можешь прощаться со своей псиной, – грубо отрезал я. – Счет пошел. Раз…
Полными слез глазами Ева посмотрела на своего шпица. Затем, поставив его на землю, начала стягивать с себя футболку. Сняв ее, Ева посмотрела на меня глазами кота из «Шрека».
– Еще…, – на меня не действуют девчачьи слезы.
– Зачем ты заставляешь меня делать это?! – Ева не скрывала слез, она уже ревела навзрыд.
– Я сказал «еще». Отсчет продолжается. Два…
Шмыгая носом и вытирая слезы кулаком, она начала стягивать с себя шорты.
Я смотрел на это с огромным удовольствием. Мне нравилось доставлять людям боль, как моральную, так и физическую.
– Все, ты доволен? – Ева осталась лишь в нижнем белье. Она выглядела такой беззащитной. Ее животик то и дело вздрагивал из-за всхлипов.
– Нет. Лифчик тоже. И трусы, – я поедал ее глазами. Все происходящее мне очень нравилось.
Ева взвыла. Она закрыла лицо руками, будто бы надеясь, что так она скроется от меня.
– Давай резче. Ты испытываешь мое терпение, – я провел пальцами по ножичку. – Если ты не сделаешь этого в эту минуту, то твой любимый Арчи больше никогда не окажется дома.
Лицо Евы дико покраснело. То ли от слез, то ли от стыда. А, может, от всего вместе. Через минуту она стояла передо мной полностью без одежды.