Паша перевел взгляд с неба на меня. Я молчала.
Что за чушь он несет? Чего добивается?
Он посмотрел на меня то ли насмешливо, то ли с жалостью.
– Не бойся меня. Я не сделаю тебе ничего плохого. Больше. – Его глаза встретились с моими. – Я не буду больше издеваться над тобой.
– Почему я должна тебе верить? – шепотом спросила я. Но мне очень хотелось поверить в его слова.
– Люди меняются. Я тоже изменился. Я теперь другой, правда.
– Ты же понимаешь, что я не смогу простить тебя? Ты делал со мной очень жестокие вещи, – я немного осмелела. Кажется, он действительно не желает мне зла. По крайней мере, пока что.
Паша снова поднял голову на небо. Казалось, он тщательно обдумывал свои слова.
– Я знаю. И я не прошу у тебя прощения. Просто говорю тебе, что уже не стоит меня бояться.
Затем, отведя друг от друга взгляд, мы замолчали. Я старательно переваривала его слова. Он, наверное, делал то же самое. Несколько минут мы слышали только свист ветра и собственное дыхание. Однако первое слово также осталось за Пашей.
– Ну что, Ев. Я смог тебя убедить?
Кажется, он впервые назвал меня по имени…
– Не знаю…, – едва слышно промямлила я. Пульс учащенно забился. Тук-тук-тук…
Он глубоко вздохнул.
Затем, повернувшись, обвел меня хмурым взглядом. Комично всплеснув руками, он спросил:
– Я не понял, ты почему так легко одета? – одним быстрым движением он скинул с себя куртку и протянул мне. – Живо надевай.
Только сейчас я заметила, что холодный воздух пробирает до костей. Его забота сбила меня с толку.
Я замялась. Брать или не брать? Если говорить честно, то я действительно немного замерзла.
Видя замешательство в моих глазах, Паша, недовольно цокнув языком, начал насильно надевать на меня куртку. По правде говоря, я не сильно и сопротивлялась. Застегнув молнию, он умиротворенно кивнул.
– Спасибо, мамуль, – пробурчала я. Паша не обратил внимания.
– Ева, я действительно сделал тебе очень много плохого и гадкого. Но я сделаю тысячу добрых дел, чтобы ими затмить все плохие. Слышишь меня? – он говорил уверенно и быстро, как заученную скороговорку. – Я все исправлю. В том числе и себя.
Я ошарашено смотрю на Пашу. Неужели он действительно исправился?
С одной стороны, я горячо желаю, чтобы все это было правдой. Чтобы мы больше не враждовали между собой и, возможно, даже бы стали друзьями.
Но с другой стороны, я помню, какие страданья мне пришлось пережить из-за него. Из-за этого человека меня часто преследовали кошмары по ночам. Из-за этого человека я не могла жить нормальной полноценной жизнью. Я все помню.
Куртка пропахла его одеколоном, вдыхаю запах. Пахнет чем-то древесным, свежестью после дождя.
Этот аромат дурманит…
Господи, я не знаю что делать.
– Как бы я хотел повернуть время вспять…, – продолжал он. – Но ты увидишь, я изменюсь в твоих глазах.
Я по-прежнему молчу.
Замерзли руки. Сую их в карманы. Нащупываю там продолговатый предмет. Вытаскиваю.
Электронная сигарета. Когда-то у папы была такая.
Только сейчас вспоминаю, что на мне чужая куртка и я залезла в чужие карманы. Становится немного стыдно.
Вопросительно смотрю на Пашу. Я думала, такие как он, курят настоящие сигареты целыми пачками. А тут – электронная…
– Бросаю курить, – прочитав мои мысли, кротко бросил он.
Я смотрела на небо, но боковым зрением я наблюдала за Пашей. Он стоял в одной футболке, но ни капли не дрожал. «Ну и морж», – подумала я. Его волосы плавно колыхались на ветру. В эту секунду он мне казался нисколько не страшным, даже наоборот – каким-то родным, что ли…
– Знаешь, я не буду уговаривать тебя дать мне прощение. Я просто возьму и заслужу его.
– Хорошо…, – мне невероятно тяжело было произнести это.
Паша улыбнулся. Эта улыбка не была похожа на другие его улыбки. Она была искренняя, добрая. А раньше – оскал, насмешка.
Некоторое время мы молча стояли и обдумывали произошедшее.
– Смотри, – снова нарушив тишину, произнес Паша. – Вон там находится созвездие Змееносца…
Глава 30
Тимур
Что творится в голове моей подруги? Не отрицаю, она всегда задумчива и рассеяна, но в этот раз как-то больше обычного. Она может сидеть-сидеть, а потом неожиданно улыбнуться. Или нахмуриться.
Вчера Ева повела себя очень странно. Речь зашла о Власове.