– Ба, ну ты чего, – спросил ее я.
Потом, немного подумав, добавил:
– Баб, слушай. Прости меня, пожалуйста. Я вел себя как идиот. Но я исправлюсь…
Подняв мокрые от слез глаза, бабушка прошептала:
– Не извиняйся, внучок. Ты ни в чем не виноват.
Я не видел Еву уже три дня. Ева сказала, что у нее умер пес, поэтому одним только своим видом она испортит мне настроение. Я попытался убедить ее в обратном. Тщетно, она уперто стояла на своем. Я знал, что собака была очень важна для нее, но не думал, что настолько.
Всю ночь я думал об этом. Мысли мешали мне заснуть. И не только они. Все время мне казалось, что кто-то лежит рядом со мной на одной кровати. Я резко оборачивался, однако никого не было. Не знаю, что это, но я четко ощущал рядом чье-то присутствие.
Утром бабушка приготовила суп. Аппетита не было, но бабуля все-таки заставила меня съесть тарелочку. Странно, суп имел какой-то металлический привкус. Когда бабушка отвернулась, я, не доев и половины, слил суп обратно в кастрюлю. Увидев чистую тарелку, бабушка заулыбалась всеми своими морщинами, обнажив ряд золотых зубов:
– Ну вот. А то совсем кожа да кости.
Голоса в голове снова стали беспокоить меня. Я не мог от них спрятаться, убежать. Они были частью меня.
– Потеряйся во мгле, исчезни…
– Превратись в пепел, грешник…
– Мы рядом, тебе не укрыться…
– Не оборачивайся, это ошибка…
– Тш-ш, хватит пугаться нас. Мы – одно целое…
Голосов было много. Или один? Звук, интонация были такими знакомыми. Где-то я слышал их раньше. Они откуда-то из прошлого.
Я начал сдавливать голову руками, но от этого голоса не пропали. Я давил на виски, стучал по лбу, царапал затылок. Мне хотелось найти кнопку. Простую кнопку. Как на пульте от телевизора. Раз. Звук прибавился. Два. Звук убавился. Но таковой у меня не было.
– Что ты здесь делаешь? Что забыл в этом мире?
– Иди к мосту. Иди…
– Закройте свои пасти, долбанные головные чудовища! – я начинал злиться.
Во мне боролись два чувства – страх и злоба. Я не знал, что происходит. Я не мог найти логичного объяснения этому. Это меня злило. И одновременно пугало.
– На раз, два, три – умри!
– Тик-так. Тик-так. Ты никогда не ошибался так.
– Прекратите ваши дурацкие шепотки, – процедил я сквозь зубы.
– Тебе не выбраться…
На пол полетела книжка. Я ее бросил. Меня трясло. Я не помню, как она оказалась в моих руках.
– Парень, хочешь фокус? С исчезновением. Твоей жизни.
– Сдохните! Сдохните, твари, – я стал биться головой о дверцу шкафа. – Вылетайте оттуда! Мигом! Живо!
– Мы – это ты. Мы никуда не денемся…
– А-а-а!
Я схватил подушку и стал месить ее, словно тесто. Голоса не пропадали. Я погряз в омуте по самые уши. Я купался в нем со всеми своими демонами.
– Пожалуйста, хватит! Отец, помоги, прошу! Сделай что-нибудь с ними… Сделай!
Я начал биться головой об стену.
Внезапно скрипнула дверь. Этот звук реальный, или это снова отголосок в моей голове?
Я повернулся. В дверях стояла бабушка. Ее лицо было таким бледным, будто она обваляла его в муке. Стеклянные глаза испуганно смотрели на меня.
– Ба-аб, они не оставляют меня в покое! Я больше не могу так…, – я больше не видел смысла ничего скрывать. Я уже не мог держать это в себе. – Они повсюду! Они оглушают меня…
Бабушка подошла ко мне, обняла. Сухими руками дотронулась до лица.
– Посмотри мне в глаза. Все хорошо, никого нет, – спокойным тоном сказала она. – Все в порядке, слышишь?
Я зашмыгал носом. Бабушка по-прежнему обнимала меня. Мне было хорошо в ее объятиях. Я снова ощущал себя маленьким мальчиком, который, разбив коленку, прибежал в слезах к бабушке и ждал, когда та обработает его колено зеленкой. Так и сейчас. Я ждал, что бабушка успокоит меня и скажет, что выход есть. И выход действительно будет. И мы найдем его. И у нас снова все будет хорошо.
– Собирайся, – сказала бабушка.
– Куда? – я ничего не понял.
– Поедем в больницу. Там тебе помогут.
Больница? Я жутко не хотел ехать в это место. Но, пожалуй, другого выхода просто не оставалось.
Глава 38
Ева
Не выходила на улицу уже три дня. Смотрю на мир словно через черно-белую пленку. Все вокруг напоминает мне об Арчи.
На столе лежит поводок. Серенький такой, совсем новый. Арчи надевал его немного, раз пять. Больше он и не пригодится.
На полке стоит собачий корм. «Pedigree». Со вкусом говядины. Осталось еще больше половины. Куда его теперь?
Взгляд падает в угол комнаты. На полу небрежно валяется желтая резиновая уточка. Любимая игрушка Арчи. Он очень любил грызть ее.
На глаза наворачиваются слезы, закрываю лицо руками.