Не хочу больше видеть эти вещи. Собираю все в кучу, заталкиваю под кровать. Хоть они и пропали с моего поля зрения, но я-то знаю, что они здесь, под кроватью! Они не исчезли, лежат целые и невредимые. Чего я не могу сказать об Арчи.
За три дня один раз меня навестила Ленка. Лучше бы она не приходила.
Увидев мое состояние, она заявила:
– Да успокойся ты. Зачем так переживать? Это же всего лишь животное.
От этих слов меня бросило в жар. Всего лишь животное?! Кулаки непроизвольно сжались. Я очень захотела ударить ее, но сдержалась.
Ночью я долго ворочалась. Мне было то жарко, то тесно, то неудобно. С горем пополам я заснула.
Мне приснился сон.
Зеленая поляна. Ослепительное солнце. Стрекот кузнечиков и пение птиц. Я хожу, пробираясь по высокой нескошенной траве, собираю ромашки. Специально ищу цветы с длинным стеблем. Хочу сплести венок.
Вдруг трава зашевелилась. В душу закрался легкий испуг. Вот трава раздвинулась, и мне под ноги, задорно виляя хвостиком, кинулся мой шпиц.
– Арчи! – воскликнула я.
– Гав! Гав! Гав! – поприветствовал меня мой четвероногий друг.
Я схватила своего пса в охапку, прижала к себе. Глаза моего питомца радостно светились, тяжелое дыхание свидетельствовало о том, что он очень ко мне торопился.
Своим мокрым язычком Арчи облизал каждый сантиметр моего лица.
– Хватит, дружище! Перестань, – заливаясь смехом, заканючила я.
– Гав!
Арчи понял просьбу и стал тереться холодным мокрым носиком о мою шею. Стало щекотно. Я снова засмеялась.
Я гладила своего любимца по макушке, по спинке. Вдыхала запах. От него, как и всегда, пахло молоком.
Проснувшись утром, я осознала, что это лишь сон. Но мне не стало горько, не полились слезы из глаз. Наоборот, я ощутила небывалую легкость и спокойствие. Я поняла: мой Арчи – в лучшем мире.
Глава 39
Паша
Маниакально-депрессивный синдром. В простонародье – маниакальная шизофрения.
Именно эта дрянь не дает мне жить нормальной жизнью. Она наградила меня галлюцинациями, резкими перепадами настроения и головными болями.
Врач назначил терапию, прописал кучу препаратов, таблеток. На их приобретение у нас ушло немало средств. Наш и без того скудный кошелек уменьшился в разы.
Мне повезло, что лечение можно проводить дома.
Господи, вы только вдумайтесь. Я шизофреник. Психопат. Больной на голову.
Верите в это? Я – нет.
Ну, вот и нашлось логическое объяснение всему этому безумию.
Жалко бабушку. Что она сделала такого плохого, что теперь вынуждена возиться со мной? Думаю, ничего.
Внезапно задребезжал телефон.
Смотрю на экран. Ева. Со всеми навалившимися на меня событиями я совершенно забыл про нее.
Боже, что мне теперь делать? Как объяснить ситуацию? Поймет ли она меня?
Я опасен для нее. Умалишенный безумец. Ей следует держаться от меня подальше. Я не хочу навредить ей. Я не переживу этого.
Беру трубку.
– Привет, Паш. Это я…, – услышав ее голос, я на секунду забыл обо всех своих проблемах. – Паш, я снова в норме. Можем увидеться сегодня.
– Ев, нам нужно серьезно поговорить, – я тщательно подбирал слова.
– О чем? Говори.
– Это не телефонный разговор. Мы можем сейчас встретиться?
– Без проблем. Где?
– Выйди из дома. Я подойду.
Я выдохнул. Что я ей скажу? Не знаю, буду импровизировать.
Выйдя из дома, я увидел, что Ева уже ждет меня у своих ворот. Она встревожена.
Я подошел к ней, молча встал рядом. Она также беззвучно посмотрела на меня. Но ее любопытный взгляд требовал, мол, ну, рассказывай.
– Ев… Мы должны перестать видеться, – я не знал, что говорить дальше.
– Почему? – она явно была удивлена этому заявлению.
Если сказать правду, что я болен, она не отречется от меня. Я ее знаю. Она будет стараться помочь мне. Но это опасно для нее. Поэтому говорить правду – не вариант.
– Понимаешь…, – я стал сочинять на ходу. – Я вижу, что я не безразличен тебе. Когда-то я думал, что ты мне тоже. Но я ошибся. Мои чувства к тебе разбились, как тот корабль Титаник. Я не могу любить. Не умею. Прости…
– Что ты несешь? – она думает, я шучу. В некоторой степени, так и есть.
– Что ты ждешь от меня? Я отбитый. На голову. Держись от меня подальше, – мне было очень тяжело говорить все это, но я говорил. – Я не чувствителен к чувствам других, так уж вышло.
Я отвел взгляд. Я не мог смотреть ей в глаза. Я с детства не любил врать. И не умел.
С каждым словом я понимал, что несу полную чушь. Но дороги назад уже не было.
Ева внимательно смотрела на меня. Пыталась понять.
– Если ты думаешь, что значишь для меня настолько много, ты конкретно ошибаешься.