Подойдя ближе, я с размаху зарядил по пальцам ног своему пленнику. Раздался звук чего-то ломающегося.А еще рев Данила.
Так как в мои уши были вставлены затычки, звук доходил до меня слабым, будто из колодца.
Я по-прежнему улыбался. Улыбался так, словно не уничтожал сейчас человека по частям, а пек яблочный пирог. Или рассказывал анекдот девушке. Или красил яйца на Пасху.
– Данил, ты же у нас горячий мальчик? – обратился к нему я.
Его лицо было красным, как болгарский перец. Он захлебывался слезами. Его трясло.
Данил старался не смотреть на меня. Его охватил животный ужас.
Я полез в карманы.
– Вот дерьмо. Зажигалку забыл…
В глазах Данила можно было увидеть в каком-то роде облегчение.
Я упорно шарил по карманам. Данил, казалось бы, затаил дыхание.
– А, нет, вот она! – весело сообщил я.
Данила накатила новая волна истерики.
– Нет, пожалуйста, не надо! Хватит! Прошу тебя, остановись!
Я поднес зажигалку к лицу Данила, он попытался отклониться, насколько это было возможно.
Крики.
Запахло паленым…
– Убивай или будешь убит…
Не знаю, сколько времени я издевался над парнем. Но вскоре мне это надоело.
Я достал нож. Большой нож. Бабушка разрезала им большие куски мяса. Раньше.
Я провел ножом по телу Данила. Потом еще. И еще.
– Ладно, поиграли и хватит.
Я уже был весь в крови. Как и Данил.
– А, нет. Еще один штрих…
Я разрезал штаны Данилу, чтобы избавиться от части тела, не так давно обесчестившей Еву.
Теперь можно и заканчивать.
– Это тебе за Еву, гаденыш, – с этими словами я перерезал Данилу горло.
Ну, вот и все.
Сложил все вещи обратно в рюкзак, закинул его за плечи. Уже стемнело. Видимо, я очень долго пробыл здесь.
На секунду подумал о Лизе – сестре Данила. Как долго она будет плакать?
Руки были липкие. Фу.
Посмотрел на Данила. Привязанный к стулу, он, весь истекающий кровью, неподвижно сидел с чуть приоткрытым ртом.
Враги повержены.
Представление закончилось, расходитесь.
Глава 51
Паша
Я пошел домой. Только не к себе. К Еве. Была уже ночь, наверное, Ева спала. Но сейчас это были не те мысли, которые лезли в мою голову.
Когда я подошел к ее дому, сразу позвонил ей и попросил выйти.
Ева ответила не сразу. Видимо, все же спала. Она вышла ко мне. Вся растрепанная, в белой пижаме, с сонным личиком – в этот момент она была особенно прекрасна. Я невольно загляделся на нее.
– Ты чего так поздно? У меня уже спят все. И я в том числе, – недовольно проворчала она.
Однако по ней было видно, что она отчаянно пыталась уснуть, но не могла. Об этом свидетельствовали ее мешки под глазами, похожие на мешок картошки, и уставшее, измученное лицо.
– Ева, ты можешь спать спокойно. Больше никто не потревожит тебя…, – шепотом произнес я, будто хотел поведать самую сокровенную тайну.
Ева приложила пальцы к губам – только сейчас она обратила внимание на мой кровавый облик.
Ее губы задрожали, она обхватила лицо руками.
Некоторое время она просто шевелила ртом, не в силах сказать что-либо.
– Что ты наделал… Господи! Неужели ты причастен к их смерти?! – она говорила шепотом, но казалось, что она кричала.
– Они заслужили это. Они должны были понести заслуженное наказание.
Мы не называли их имен. Но мы оба знали, о ком говорим.
– Нет, Паша, нет! Они не заслуживали этого! Они же живые… Были. Господи, какое же ты чудовище!
Последние ее слова кольнули меня в самое сердце. В меня будто воткнули нож, повернули на триста шестьдесят градусов и вонзили еще глубже…
– Уйди… Пожалуйста, уйди… Я не хочу видеть тебя таким. К тому же, не дай бог выйдут родители…
Я не стал ничего говорить. А зачем? Она сама уже все сказала.
И я ушел, не проронив ни слова.
Я не хотел идти домой. И не пошел. Я не хотел оставаться со своими демонами в четырех стенах. Нам было тесно.
Я шел, не разбирая дороги. Ночное небо было неотразимо, но я все равно смотрел под ноги.
Позже я осознал, что пришел к мосту.
– Не хочешь искупаться?
– Тебя ждут… Уже давно ждут…
– Перелезь через перила, ну же!
– Убийца, ты убийца…
Гадкие голоса стали невыносимы.
А что, если прислушаться к ним? Что, если это все не зря? Что, если их бессвязные предложения содержат какую-то важную информацию, просто нужно посмотреть под другим углом? Что если, расшифровав их слова, я выйду на какой-нибудь новый уровень?
Внезапно я услышал, как меня кто-то окликнул. Я обернулся.
За спиной стояла моя… мама.
– Родной мой, что ты наделал?
На ней была та же одежда, как несколько лет назад. Как в тот последний день, когда я видел ее. Я понимал, что это тоже глюк.