– Тим, как там Паша, не узнавал?
– Вроде держится, мам, – с дрожью в голосе произношу я. Теперь только от одного его имени меня колотит.
– Кстати, помнишь бабу Нюру, которая жила напротив дома Пашиной бабушки? Так вот, она переехала, продав квартиру семье Станиславских. Юра Станиславский – мой бывший одноклассник, мы сидели с ним за одной партой в школе, представляешь?
– Здорово, мам, – я не совсем понимаю, к чему она клонит.
– Так вот, к чему я все это, – говорит мама, будто прочитав мои мысли, – я испекла вишневый пирог, отнеси его Станиславским, если не трудно. У меня куча дел, завтра к вечеру постараюсь сама к ним зайти.
– Мам, а может ты сама завтра и отнесешь? – господи, ну за что мне такое наказание…
– Тимур, не глупи. Я уже испекла пирог, и отнести друзьям вчерашний будет невежливо.
М-да. Если мама чего-то хочет, то бесполезно с этим спорить. Ты проиграешь заранее. Поэтому я накидываю кофту, зашнуровываю кроссовки, зову маму:
– Мам, я уже оделся. Тащи пирог.
– Секундочку. Кстати, у Юрочки есть премилая дочка. Ева. Обязательно с ней познакомься! – глаза мамы светятся, как у ведущей телепередачи «Давай поженимся».
Ну, вот и улица Мирная. Для меня это теперь роковое место. Именно здесь начались все мои неприятности.
Ага, а вот и дом Станиславских. Кирпичный домик, коричневая крыша, желтый заборчик. Мне всегда нравился этот домишко: он словно из сказки про Белоснежку. Домик, в котором жили семь гномов. Правда, я никогда не видел гномовский домик, но мне почему-то кажется, что он выглядит именно так.
Тук-тук. Все, меня услышали. Кто-то идет в мою сторону. Дверь открывается, на пороге стоит девочка моего возраста. Ее белокурые волосы заплетены в два хвостика, одета она в голубое платьице, в руках – фломастеры:
– Привет, это ты Тимур, да? – она внимательно осматривает меня с ног до головы, мне немного неловко. Я киваю. – Мама сказала, что ты должен зайти сегодня. Проходи, не стесняйся! Кстати, я Ева.
Я очень редко общался с представительницами прекрасного пола, поэтому эта встреча застала меня врасплох. Я не знаю, как вести себя с девочками, что говорить, что делать.
Я прохожу в дом. Внутри он даже милей, чем снаружи. Ее родители сидят за столом и пьют чай.
– О, а вот и гость пожаловал! Садись за стол, будь как дома! – говорит мне миниатюрная тетенька со светлыми как рожь волосами.
– Ух ты, с чем пирог? Ирочка сама пекла? Пусть рецепт мне запишет, будет жена по праздникам такой печь! – говорит дядя Юра, мужчина с небольшой бородкой и светло-голубыми глазами.
– С вишней, дядь Юр. Куда поставить? – спрашиваю я.
– Клади на стол, – отвечает мне Ева, наполняя еще одну кружку душистым чаем.
Семья Станиславских мне нравится, они милые и дружелюбные. Немного завидую Еве. Как же ей повезло с родными. Наверное, у них никогда не бывает ссор, а атмосфера в доме наполнена только миром и любовью.
– Уже темнеет, мне пора, – говорю я, пытаясь достать из чая намокшую печеньку. Я слишком передержал ее, отчего она сильно намякла и, сломавшись, пошла на дно…
– О, посиди с нами еще немножко. Уверяю тебя, от пяти минут ничего не изменится! – отвечает мне дядя Юра. – Хочешь, я тебе еще чаю подолью? Или какао? Уж прости, ничего покрепче пока предложить не могу…
Я прощаюсь со своими новыми знакомыми, Ева проводила меня до самых ворот. Прохожу метров десять. Черт, развязались кроссовки. Нагнувшись, начинаю завязывать.
Стоп, на своем плече я ощущаю прикосновение чьей-то руки! Неужели я что-то забыл у Станиславских, и эта милая девчушка догнала меня, чтобы отдать?
Вздрагиваю, мгновенно поворачиваюсь. Только не это…
Позади меня стоит Паша. Как он так бесшумно дошел до меня? Лучше бы это был какой-нибудь маньяк-педофил или серийный убийца, но не он…
– Идем за мной. Без лишних звуков. Иначе хуже будет, – в правой руке он держит тот самый ножик, который я не так давно уже попробовал на вкус.
На ватных ногах я встаю и иду вслед за бывшим лучшим другом.
Бывший лучший друг – звучит так грустно…
Куда он ведет меня? Что со мной сделает? Буду ли я вспоминать этот вечер как худший из всех в моей жизни?
Так, он заводит меня в свой двор, закрывает ворота. Весь путь он держал нож у моего живота.
– Погоди-ка, а как же бабушка? – спрашиваю я, хотя примерно догадываюсь, каков будет его ответ.
– Бабуля ушла трещать со своими бабками-подружками. Они практически каждый вечер собираются всем своим бабским коллективчиком. Не волнуйся, дорогой, нас никто не потревожит.
Мой мучитель достает из кармана зажигалку. В голове я уже вижу картины своей мучительной смерти. Он то зажигает пламя перед моим носом, то выключает его. Он играет со мной, как кот с мышкой.