— Я не тот мужчина, Саманта, — сказал он хрипло. — Просто теперь, когда у тебя появилось немного свободы, ты ведешь себя дико и по-бунтарски, и тебе нравится это чувство. Я ни за что не позволю тебе сделать то, о чем ты потом пожалеешь.
Она поджала губы, но не стала спорить, и это больше всего заставило его нервничать. Кем бы она ни была раньше, теперешнее воплощение Саманты Джеймисон, очевидно, без проблем добивалось того, чего хотело.
И она ясно дала понять, что хочет его.
***
Катрина сразу понравилась Саманте. Она была дружелюбна, добра и пришла к Клэю с платьем и шлепанцами, чтобы Саманта их надела, так как ее блузка и брюки все еще были грязными. Катрина была ниже ростом и более миниатюрной, но платье было свободного покроя и подходило Саманте, пока она будет искать что—то своего размера.
— Готова идти? — спросила Катрина, когда Саманта вышла из спальни Клэя, теперь уже в более удобном наряде.
— Да. Еще раз спасибо за платье и туфли, — сказала Саманта, на мгновение смутившись, потому что ей пришлось одолжить чужую одежду. Для нее это был еще один первый раз. — Я действительно это ценю.
— Без проблем, — сказала женщина, махнув рукой, ее красивые зеленые глаза наполнились несомненным интересом. — Хотя, должна сказать, я никогда не видела, чтобы Клэй позволял женщине провести здесь ночь, не говоря уже о том, чтобы так быстро к нему переехать.
Саманта почувствовала, как краска заливает щеки, хотя улыбка Катрины была легкой и дразнящей. Она понятия не имела, что именно Клэй рассказал женщине об их договоренности или как она оказалась в его квартире. Как только он сообщил Саманте, что не позволит ей сделать то, о чем она пожалеет, после того жаркого, обжигающего поцелуя, он оттолкнул ее, пробормотал что-то о звонке Катрине из офиса внизу бара, а затем покинул маленькую квартирку.
Он оставил ее сидеть на столе, наедине со слишком многими мыслями, проносящимися в голове. Главным образом о том, что она никогда не испытывала такой необузданной страсти. И что он сказал ей потом, о том, что не вел себя ласково, нежно и мило, даже сейчас ее желудок сжался при мысли обо всех тех развратных вещах, сказанных Клэем, что он хочет с ней сделать. Он думал ее отпугнуть, но вместо этого разжег желание, которое она хотела, чтобы он удовлетворил. Ни один другой мужчина ей был не нужен после того, как он страстно завладел ее ртом и заставил тело гореть от желания.
— Мое пребывание здесь временно, — ответила Саманта на замечание Катрины, поднимая сумочку с дивана. — Пока я не заработаю немного денег и не выясню кое-что. — Что, как она надеялась, займет максимум несколько недель.
Взгляд Катрины переместился с дизайнерской сумки в руке Саманты на ее лицо. В ее глазах не было осуждения, только любопытство, так что Саманта надеялась, что женщина посчитает сумочку подделкой. Она не хотела, чтобы ее старая жизнь мешала новой, а это означало, что ей нужно избавиться от «Луи Виттона», потому что последнее, чего бы ей хотелось, это привлечь к себе внимание.
Саманта последовала за женщиной через другую боковую дверь, вниз по деревянной лестнице на небольшую парковку. Из того, что она помнила о прошлой ночи, другая дверь в квартире вела прямо в бар внизу, так что жилье Клэя удобно располагалось над баром.
Катрина нажала на пульт дистанционного управления, и на симпатичном «Фольксваген-Жуке», переливающемся ярко—фиолетовым цветом, таким же броским, как и его владелица, мигнули огни, соответствующие сливовым оттенкам в светлых волнистых волосах Катрины, а также мерцающему лаку на ее ногтях.
Катрина была хорошенькой, но в ней было что-то жесткое, начиная с походки и заканчивая ее внешностью – аура, говорящая «не связывайся со мной», чем Саманта восхищалась и уважала. Женщина была одета в обтягивающие черные джинсы, кожаные ботинки на шнуровке с шипами на каблуках и черную майку, демонстрирующую красочные татуировки, покрывающие ее левую руку и поднимающиеся по шее. Тату были похожи на десятки экзотических бабочек, порхающих по коже. Прекрасное произведение искусства, не похожее ни на что, что Саманта когда—либо видела у женщин.
С другой стороны, дамы и подруги ее круга не пачкали свою идеальную кожу постоянными тату. Ее мать, увидев в продуктовом магазине девушку с татуировками, шепнула Саманте, что только язычники и дрянные люди делают себе тату, что они отвратительны и унизительны. Саманта всегда считала по-другому, даже втайне хотела сделать себе татуировку, но не осмеливалась последовать этому желанию, потому что знала, последствия от родителей были бы серьезными.
Это была прежняя Саманта, классическая хорошая девочка, которая всегда боялась разочаровать родителей. Улыбка тронула уголки ее губ, когда она подумала обо всех правилах, которые она уже нарушила меньше чем за день, и о том, как хорошо для разнообразия вести себя плохо. Особенно когда дело касалось Клэя.
Как только они устроились в маленькой и удивительно удобной машине, Катрина, поворачивая ключ зажигания, взглянула на Саманту.
— Клэй сказал, что ты будешь работать официанткой «У Кинкейда», так что тебе понадобятся джинсы и удобная обувь, верно?
Саманта кивнула, пытаясь понять тон Катрины, но женщина умела скрывать свои истинные мысли. Поэтому она попыталась объяснить.
— Понимаю, вся эта ситуация, что я остановилась у Клэя и буду работать в баре, должна казаться тебе странной…
— О, здесь нет ничего странного, — перебила Катрина, не дав ей договорить, и с легкой улыбкой на губах пожала плечами. — Это то, что делает Святой Клэй. Он заботится о людях.
Саманта нахмурилась. Святой Клэй? Она попыталась понять смысл прозвища и задумалась, как оно связано с грубым мужчиной, которого она встретила, но прежде, чем смогла спросить Катрину, та заговорила:
— Нам лучше поторопиться. — Она дала задний ход, выезжая с парковки. — У меня есть два часа до того, как Мейсон будет ждать меня в салоне, хотя, честно говоря, пусть поцелует меня в зад за это требование, учитывая, что я работаю там менеджером, а не его личной рабыней.
Когда женщина въехала в поток машин, Саманта не смогла сдержать появившуюся улыбку. О да, ей нравилась Катрина. Очень. Девушка, очевидно, не испытывала никаких угрызений совести, говоря все как есть или отказываясь терпеть дерьмо от кого—либо.
— Мейсон — брат Клэя, верно? — спросила Саманта.
— Да, один из братьев Клэя, — сказала Катрина, надевая солнцезащитные очки. — Есть еще Леви, самый младший из троих.
Будучи единственным ребенком в семье, Саманта всегда хотела иметь брата или сестру, но сразу после ее рождения возникли осложнения, которые вынудили ее мать сделать экстренную гистерэктомию, чему отец Саманты не обрадовался, так как вместо сына у него родилась дочь.
— Я так понимаю, они все близки?
— Ты так не подумаешь, когда увидишь, как они общаются, но, честно говоря, Мейсон может быть мудаком, и ему нравится нажимать на кнопки обоих братьев. — Голос Катрины наполнился весельем, прежде чем выражение лица стало более серьезным. — Но, да, они близки. Они прошли через много дерьма, и нет ничего, что они не сделали бы друг для друга. Тем не менее, по внешности и характеру они совершенно разные.
Саманта была заинтригована.
— В каком смысле?
— Ну, может, они и не похожи, как братья, но все они красивые, горячие, великолепные парни-конфетки. — Катрина усмехнулась, явно ценя эту особенность братьев Кинкейд. — С точки зрения характера, Клэй — ответственный, скованный мужчина. Мейсон всегда был дерзким возмутителем спокойствия, а Леви — хорошим, уважаемым полицейским, который не осмелился бы нарушить правила, если понимаешь о чем я. Он до безумия порядочный.
Саманта рассмеялась, хотя у нее было чувство, что она будет хорошо относиться к Леви, учитывая его характер, даже если ее сильно привлекает Клэй. На счет Мейсона она не была уверена. Он казался плохим парнем, которому нравится развращать хороших девочек, как те, от кого ее мама предупреждала держаться подальше в подростковом возрасте. И она послушно держалась подальше от таких парней, даже если издалека они ее притягивали.