После сегодняшнего утра с Клэем, Саманта поняла привлекательность порочного, плохого, жесткого альфа-самца. Доминирующие наклонности Клэя возбуждали ее так, как она и представить себе не могла, возможно, потому, что мужчины, с которыми она встречалась до этого, были слишком вежливы, корректны и скучны в спальне.
А Харрисону нравилось все чистое и аккуратное, включая любой физический контакт — будь то рукопожатие или то, что они делали в спальне. Его обсессивно-компульсивное расстройство в сочетании с тяжелой формой гермофобии, превратили секс в быстрый и точечный процесс (Прим. переводчика: Обсессивно—компульсивное расстройство (ОКР) – это заболевание, вызывающее навязчивые мысли, которое могут привести к компульсивным действиям. Гермофобия — боязнь микробов). Не было никакой неторопливой прелюдии губ и пальцев, скользящих в горячие, влажные места. Никаких глубоких, влажных поцелуев, с переплетающимися языками, которые заставили бы ее растаять. И как только все заканчивалось, он вставал с кровати, чтобы принять душ. Без нее.
У нее уже и так было много джентльменов, нежных, ласковых и милых мужчин, и это последнее, чего бы она желала от такого напористого мужчины, как Клэй. Она хотела, чтобы он заявил на нее права и овладел ею в точности так, как описал сегодня утром. Она хотела испытать, каково это — быть во власти чувственных рук и губ Клэя. Она хотела почувствовать, каково это — быть прижатой к его сильному, твердому телу, когда он трахает ее, не оставляя иного выбора, кроме как принять любое удовольствие, что он ей подарит.
Саманта подавила тихий стон, вызванный фантазией, разыгравшейся у нее в голове. С огромным усилием она заставила себя сосредоточиться на том, что Катрина продолжала говорить о братьях Кинкейд оживленным голосом, который показывал, что она довольно хорошо знала их всех и каждого любила.
— Я так понимаю, ты их знаешь давно? — спросила Саманта, когда Катрина замолчала.
— Я познакомилась с Мейсоном, когда мне было четырнадцать, и мы... — Она замолчала на мгновение, словно собираясь сказать что—то, чем не собиралась делиться, прежде чем более осторожно продолжить. — Мы учились в одной школе. Нас связывало нечто общее, и с тех пор мы стали лучшими друзьями.
Саманта инстинктивно понимала, что это еще не все, но не хотела совать нос в чужие дела.
— И теперь ты работаешь с ним?
— Вообще—то, я работаю на Мейсона, — пояснила Катрина, сворачивая в большой торговый центр со множеством магазинов. — Он владеет тату-салоном в нескольких улицах от бара Клэя под называнием «Чернила». В основном заведением управляю я, веду бухгалтерию и привожу его дела в порядок, но иногда рисую эскизы для клиентов, хотя и не делаю настоящие татуировки.
Саманта еще раз окинула взглядом ошеломляющий рисунок, который так живо отражался на ее коже.
— Мейсон выбил эти бабочки на твоей руке и шее?
— Нет. Их выбил другой, — ответила Катрина, поворачивая «Жука» на стоянку.
Учитывая, что Катрина только что сказала, что Мейсон ее лучший друг, а также тот факт, что она работает в его магазине, Саманта была удивлена, что другой художник сделал ей татуировку.
— Они прекрасны.
— Спасибо. — Женщина сняла солнцезащитные очки, давая Саманте возможность мельком увидеть больше эмоций в отношении этих бабочек, прежде чем их прогнала легкая и веселая улыбка. — Пойдем. Купим, что тебе нужно, и потратим немного денег Клэя.
Катрина произнесла это так, будто у него была тонна денег, чтобы ее промотать, что не могло быть правдой, учитывая, где находился его бар и крошечная квартирка. Как бы то ни было, Саманте была неприятна сама мысль о том, чтобы тратить деньги Клэя.
— Мне нужно самое необходимое, чтобы протянуть до первой зарплаты. — И тогда она возместит ему все, что купила сегодня.
Выйдя из машины, она последовала за Катриной к огромному магазину, та посмотрела в ее сторону с хитрой усмешкой.
— Поверь мне, до первой зарплаты у тебя уже появятся деньги. Мы купим тебе джинсы в обтяжку, которые ты оденешь вместе с фирменной футболкой «У Кинкейда», и могу гарантировать, мужчины, которые придут в бар, забросают тебя чаевыми.
— Или нет, поскольку я понятия не имею, что делать, — пошутила она, но это была правда. Саманте хотелось думать, что принимать заказы и разносить напитки довольно легко, но она была уверена, как и в любой работе, она пройдет путь обучения, на котором сделает несколько ошибок.
Саманте оставалось только надеяться, что Клэй не уволит ее в первый же вечер.
Глава 5
Большую часть дня Клэю удавалось избегать Саманты. Пока она ходила с Катриной за покупками, и даже после того, как вернулась, он оставался в баре, просматривая запасы спиртного и занимаясь подготовкой к вечерней толпе. «Счастливый час» начинался в четыре, а понедельник был женским вечером, что означало напитки за полцены для дам.
Еженедельная акция благоприятно влияла на бизнес, но наплыв женщин—посетительниц также привлекал много мужчин, которые искали с кем бы провести время, и от этого вечерок становился очень напряженным. В три тридцать начали прибывать сотрудники — Хэнк, повар, который готовил закуски, Элайджа, который следил за тем, чтобы все стаканы были вымыты, а также Тара и Джина, которые обслуживали бар, и Аманда и Тесса — уже опытные официантки.
В отсутствии Катрины и Саманты, Клэй оставил ей на столе футболку с логотипом бара «У Кинкейда» и записку, где просил спуститься вниз и быть готовой к работе в назначенное время. Он взглянул на дверь, ведущую в квартиру, как раз в тот момент, когда та открылась и появилась женщина, которая сегодня занимала слишком много его мыслей, и направилась к бару, куда он только что принес ящик пива.
Проклятье, она классно выглядела. Он беспокоился о том, как она впишется в компанию его сотрудников, но лишь увидев ее, все волнение испарилось. Исчезла утонченная, явно богатая на вид дама, пришедшая в его бар прошлой ночью с единственной целью напиться. С распущенными волосами и минимум макияжа эта женщина с горящими глазами выглядела энергичной, юной и посвежевшей. Она выглядела так, словно принадлежала этой среде.
Он знал, главной причиной был ее наряд, и, Господи Иисусе, могли ли джинсы, купленные ею сегодня, быть еще теснее? Темно-синий деним облегал изгибы, подчеркивая бедра, округлые ягодицы и длинные, стройные ноги. Ткань футболки, которую он ей оставил, туго обтягивала грудь, и он как гребаный идиот, чувствовал себя собственником из-за того, что на ее полной груди значилась его фамилия, Кинкейд, будто это было не название бара, а утверждение, что она принадлежит ему. Все, что ему нужно было добавить выше фамилии «Кинкейд», это слово «собственность», чтобы довершить дурацкую потребность предъявить на нее права до того, как появятся другие мужчины и начнут к ней приставать.
И он знал, так и будет. Сегодня дамский вечер и мужчины клиенты, как правило, вели себя более самонадеянно, после нескольких рюмок становясь чрезмерно агрессивными, грубыми и теряли всякий контроль, что у них мог быть, когда они только вошли. По большей части Клэю удавалось держать ситуацию под контролем, но он знал, сегодня вечером Саманта испытает настоящий культурный шок. Если ему повезет, она уйдет еще до конца ночи и вернется туда, откуда пришла.
Потому что ему очень, очень нужно, чтобы она ушла. Она была слишком большой помехой и соблазном, и доказала это, встретившись с ним через всю комнату взглядом и одарив сладкой, страстной улыбкой, от которой член в джинсах дернулся и к горлу подкатил стон. Он заглушил его прежде, чем звук успел вырваться наружу.
— Какого черта она все еще здесь? — спросила находящаяся рядом с ним Тара, нахмурившись, ее взгляд переместился в том же направлении, что и его. — И почему на ней форма бармена?
— Потому что ей нужна была работа, — пробормотал он и занялся тем, что стал запихивать пивные бутылки в чан со льдом, чтобы не встречаться взглядом с Тарой.
Зная, что не сможет долго держать в секрете условия пребывания у него Саманты, он решил открыться и покончить с этим.