Он выпрямился и, наконец, встретился взглядом с Тарой.
— И так как все равно все скоро узнают, на неделю или около того она останется в моей квартире.
— Ты, должно быть, шутишь, — сказала Тара, ее глаза недоверчиво расширились. — Я думала, ты сказал, что позаботишься о ней, как о любом другом подвыпившем посетителе. Проследишь, чтобы она благополучно уехала, и все такое. — Она покачала головой, и едва заметная улыбка тронула уголки ее губ. — Ты просто не мог удержаться, чтобы не спасти девицу, попавшую в беду, не так ли?
Он не собирался отвечать на ее вопрос, и ему не нужно было объяснять причины, по которым он позволил Саманте остаться.
— Не волнуйся. Она недолго здесь пробудет.
Тара бросила на него косой взгляд, полный любопытства, и, положив стопку салфеток на стойку бара, принялась наполнять бокалы.
— Почему?
— Потому что она никогда не работала в баре и понятия не имеет, что ее ждет сегодня вечером.
Тара даже не потрудилась скрыть ухмылку.
— Значит, ты надеешься, что сегодняшняя шумная толпа отпугнет ее и отправит туда, откуда она пришла?
— Таков план, — признал он. Потому что после сегодняшнего утра он понятия не имел, как долго сможет держать руки подальше от нее. Особенно когда она уже позволила ему целовать себя с такой страстью и жаром и дала понять, что хочет гораздо большего из всего, что он может предложить. И, черт возьми, он хотел дать ей это. Очень сильно хотел.
Саманта, наконец, добралась до другой стороны бара и послала ему веселую улыбку.
— Я готова начать. Где тебе нужно, чтобы я находилась? — спросила она, и ее невинные слова показались Клэю не такими уж невинными.
На коленях передо мной... лежа на спине, крепко обхватив ногами мою талию, пока я резко и глубоко скольжу в тебя…
— Клэй, похоже, на данный момент неспособен говорить, я Тара, — сказала бармен. — Давай попросим Аманду провести для тебя ускоренный курс по приему заказов на напитки и тому, чего ожидать сегодня вечером.
Саманта не выглядела даже немного взволнованной своей первым рабочим вечером.
— Было бы здорово.
— Она может помочь тебе первые несколько часов после открытия, — продолжала Тара, кладя маленький резиновый коврик на стойку бара. — Но как только народ повалит, у тебя будет своя зона обслуживания, и каждый останется работать сам за себя.
— Хорошо, что я быстро учусь. — Слишком самоуверенная Саманта повернулась к Аманде и представилась, после чего они оба отошли, чтобы Аманда могла преподать ей быстрый урок по названию напитков и тому, как работает их система заказов.
— Между вами что-то происходит? — спросила Тара с явным удовольствием в голосе, начав нарезать дольки лайма. — Потому что в ту минуту, когда ты смотрел на нее, как глухонемой, у тебя был такой вид, будто ты хотел перепрыгнуть через стойку, схватить эту женщину и сделать с ней всякие грязные вещи. — Она удивленно подняла брови, наслаждаясь собой.
«Вон из моей головы, Тара».
— У тебя богатое воображение. — Он бросил на нее бесстрастный взгляд.
— Отрицай все, что хочешь, Святой Клэй, — сказала она, прищурившись и направив на него нож, чтобы подчеркнуть свою мысль. — Но я никогда не видела, чтобы ты так смотрел на женщину. Даже на Вики.
Вики, женщина, с которой он иногда встречался, и которая с прошлого года была его другом без обязательств. Нет, он никогда, никогда не испытывал такого безумного голода и потребности в Вики, как к Саманте, вот почему она была идеальной партнершей. Но он не признался бы в своей слабости к Саманте ни Таре, ни кому—либо еще.
— Думал, у тебя будет степень по бизнесу, а не по психоанализу, — сказал он шутливым тоном, чтобы отвлечь ее внимание.
Слабая морщинка беспокойства между ее бровями никуда не делась.
— Просто... будь осторожен, Клэй.
«Не хочу, чтобы тебе сделали больно». Он видел невысказанные слова в ее глазах, и даже мысль Тары, что это возможно, раздражала его. Только одну женщину он подпустил достаточно близко, чтобы та причинила ему боль — его мать — и жестокое опустошение и гнев, которые он испытал после ее бессердечных действий, в значительной степени гарантировали, что Клэй никакой другой женщине никогда больше не даст столько власти над ним.
Так что, нет, у Тары не было причин беспокоиться о том, что он сделает нечто неосторожное и глупое, вроде того, что влюбиться в Саманту, женщину, которая, как он мог гарантировать, исчезнет через несколько дней. Максимум неделю. Он поставил бы на это свой бар.
— Ничего не происходит, — сказал он голосом, который звучал гораздо увереннее, чем он чувствовал. — Я просто помогаю ей пережить трудные времена в ее жизни. Вот и все.
Тара открыла рот, чтобы ответить, но прежде, чем что-либо еще могло быть произнесено, Клэй поднял руку и прервал ее.
— Этот разговор окончен. Пойду посмотрю, не нужна ли Хэнку помощь на кухне, пока не начался «счастливый час».
Тара поджала губы, но когда он повернулся и пошел прочь, то услышал, как она отчетливо пробормотала у него за спиной:
— Упрямый засранец.
Неважно. Его называли и похуже.
Он прошел в маленькую кухню, где Хэнк вытаскивал из духовки огромные подносы с куриными крылышками, которые затем бросал во фритюрницу, как только поступал заказ. Элайджа в данный момент не возился с посудой, поэтому помогал Хэнку готовить другие блюда — гамбургеры с говядиной, куриные палочки, картофельные чипсы и кое-какие другие закуски.
— У вас все в порядке? — спросил Клэй.
Хэнк одарила его своей типичной, веселой кривой улыбкой и, двигаясь по кухне, поднял большой палец вверх.
— Да, босс, все в порядке.
Клэй еще несколько минут наблюдал за ними, радуясь, что рискнул их нанять. Они были хорошими, трудолюбивыми людьми, но, с другой стороны, они не просто нуждались в работе, а действительно хотели ее получить. Ради деньги, да, но и чтобы восстановить свое достоинство.
Особенно Хэнк. Он нанял его несколько лет назад, когда тот пришел в «У Кинкейда» в поисках работы. Любой работы. В свои двадцать восемь он уже как год не служил в армии и стал инвалидом, потеряв ногу в результате взрыва самодельного взрывного устройства, повредившего и правый глаз. Шрапнель вонзилась в правую сторону лица, повредив нервы и вызвав паралич, вот почему Хэнк так хорошо умел криво улыбаться.
Несмотря на все это, Хэнк был в потрясающей физической форме. Ему вставили протез, и повязка на правом глазу делала его похожим на пирата-разбойника, над чем девушки любили подшучивать. Хэнк отлично относился к этому и не позволял своим потерям определять его как личность.
Звуки рока, доносящиеся из динамиков в главной части бара, сказали Клэю, что настало время открытия. Цифровая система выбирала популярные песни из списка и транслировала музыкальные клипы на огромный телевизор с плоским экраном на дальней стене. Модное, приятное публике дополнение к бару — что—то, что можно посмотреть, или же можно присоединиться к танцующим на танцполе, который в дамский вечер обычно оказывался забит до отказа.
В четыре часа в «У Кинкейда» начали прибывать клиенты — мужчины и женщины, в основном группами по двое и более. Все начиналось в достаточно медленном темпе, чтобы у Саманты была возможность изучить основы, работая рядом с Амандой. Клэй наблюдал, как Саманта принимает заказы на выпивку, иногда задавая Аманде вопрос, прежде чем вернуться к клиенту. Из того, что он мог сказать, она схватывала терминологию бара быстрее, чем он ожидал. Она делала заказ и ставила коктейли и бутылки пива на поднос с большей координацией, чем он мог предположить.
Для той, кто вырос, не имея необходимости работать ни дня в своей жизни, она, казалось, хорошо адаптировалась. Черт возьми, она, вроде как, даже наслаждалась, болтая с группой женщин, записывая их заказы в блокнот. Она перешла к соседнему столику с молодыми парнями, которые откровенно с ней флиртовали. У Клэя внутри все сжалось, когда она улыбнулась им в ответ и рассмеялась над чем-то, сказанным одним из них. Ему пришлось много раз напоминать себе, что флирт и случайные ухаживания характерны для подобных заведений, и что все официантки в баре постоянно подвергаются вниманию со стороны клиентов. Черт, они даже флиртовали в ответ, чтобы увеличить свои чаевые. До тех пор, пока клиент не вел себя грубо и не применял в отношении девушек никаких физических и сексуальных нападок, такое поведение было терпимо.