Он любил ее, и больше всего жалел, что не сказал об этом. Но держать эти слова глубоко внутри себя было правильным решением. Она вернулась домой и была в безопасности от Уайатта, хотя Клэй старался не думать о том, что она, скорее всего, уступит требованиям отца выйти замуж за Харрисона. Черт. Одна эта мысль и понимание того, что любой другой мужчина будет иметь право прикасаться к ней, сводили его с ума.
— Господи Иисусе, Клэй, — сказал Леви, хмуро глядя на него со своего места через стойку, в глазах брата мелькнуло сострадание. — Понимаю, уход Саманты выбил тебя из колеи, но мне нужно, чтобы ты внимательно выслушал то, что я тебе скажу.
Выбил из колеи? Черт, он бродил в тумане, как проклятый потерянный щенок, эмоционально растерзанный и потерянный без нее. И все относились к нему как к ребенку, включая братьев. Он ничего не мог сделать, чтобы изменить решение, принятое Самантой, и, честно говоря, даже не пытался. Поэтому заставил разум проясниться, чтобы сосредоточиться на важной информации, ради которой пришел Леви.
— Я в порядке, — хрипло заверил он Леви, упираясь руками в стойку бара. — Что вы нашли на Уайатта? — Клэй хотел, чтобы этот урод исчез из их жизни как можно скорее, и, надеялся, на этот раз навсегда.
— Много ожидаемого дерьма, — сказал Леви. — Его криминальная история длинная и довольно заметная, с несколькими судимостями, но минимальными сроками.
Клэй выругался себе под нос.
— Неужели в этом мире нет гребаной справедливости?
— На самом деле, есть. — Торжествующая улыбка изогнула губы Леви, как будто лучшую часть он приберег. — Проверяя его отпечатки, мы нашли совпадение. У нас есть ордер на его арест.
— За что?
Клэй не мог отрицать нахлынувшего на него предвкушения.
— Убийство первой степени.
Клэя пронзило предчувствие триумфа, когда он понял, что, возможно, монстр, наконец, получит по заслугам.
— Что он сделал?
— Это случилось около года назад. Он жил с женщиной, которую много раз арестовывали за хранение наркотиков и вымогательства, — сказал Леви, возвращая воспоминания о пристрастиях их матери и о том, как Уайатт пользовался ее слабостью, что, по-видимому, было образом действия этого мудака. — Согласно документам, на месте преступления его ДНК была повсюду, но они не смогли его найти. Должно быть, все это время он не высовывался. Видимо, залег где-то на дно, потому что ему удалось избежать поимки и ареста.
— И все же он выполз на поверхность, чтобы потребовать денег. Должно быть, задолжал кому-то, кого боится больше, чем тюрьмы, — задумчиво произнес Клэй. — Так что нам это дает?
— Я поговорил по этому делу с детективом, рассказал о ситуации, и они уже готовят засаду, чтобы его арестовать, как только он тебе скажет, когда и где вы с ним встретитесь.
— А что насчет денег? — Сегодня утром Клэй первым делом позвонил своему банкиру, чтобы тот распорядился о снятии наличных, но, поскольку сумма была большой, он не сможет забрать их до конца дня.
Леви покачал головой.
— Шеф полиции не хочет, чтобы в разборке участвовало гражданское лицо. Очевидно, они хотят свести потери к минимуму. Поверь мне, нам не нужны обвинения в шантаже и вымогательстве, чтобы посадить этого парня. На Уайатта улик более чем достаточно, а убийство — это высшая мера, что означает пожизненное без права досрочного освобождения. Он сгниет в тюрьме.
Клэй глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Он не мог отрицать облегчения, которое испытывал, зная, что, наконец, справедливость восторжествует. Но он не сможет расслабиться, пока ублюдок не окажется за решеткой, где ему самое место.
Все, что тебе нужно сделать, это сообщить мне время и место, как только получишь известие от Уайатта, а полиция позаботится обо всем остальном.
— Скорее всего, он заявится сюда, — пробормотал Клэй.
— Тогда скажи ему, что должен забрать деньги и встретишься с ним где-нибудь на нейтральной территории. Потом позвони мне и расскажи о подробностях. — Леви пригвоздил его взглядом, в нем было явное предупреждение. — Как только все сделаешь, оставайся здесь, пока мы не подтвердим, что Уайатт арестован, понял?
— Арестуйте его. — Клэй не собирался делать ничего, что могло бы поставить под угрозу арест Уайатта.
— Хорошо, — сказал Леви, отодвинул стул и улыбнулся. — Тогда моя работа здесь закончена.
Клэй проводил брата до главного входа, выпустил его и запер дверь, так как бар не откроется еще пару часов. Он был на полпути к кабинету, когда услышал громкий стук. Предположив, что Леви забыл сказать ему что-то важное, он вернулся и открыл дверь.
Он удивился, увидев молодого, хорошо одетого мужчину, стоящего по ту сторону двери, выглядевшего крайне взволнованным, его взгляд метался туда-сюда по пустынной улице. Парень выглядел так, словно хотел убедиться, что его не ограбят. Он явно не был завсегдатаем «У Кинкейда». Все в нем выглядело опрятно и богато, от коротких, уложенных волос и безукоризненно выглаженного серого костюма, вплоть до начищенных кожаных ботинок.
Очевидно, он оказался не в том районе города, и хотя Клэй не отказывал клиентам, бар был закрыт.
— Извините, но заведение открывается только в четыре, — сказал он парню.
Прежде чем встретиться с ним взглядом, мужчина еще раз украдкой огляделся — что показалось Клэю чрезвычайно забавным.
— Вообще—то я здесь, чтобы поговорить с Клэем Кинкейдом.
Ха!
— Это я, — сказал он, скрестив руки на груди.
Парень неловко переминался с ноги на ногу.
— Не возражаете, если я зайду на несколько минут?
Клэй не мог понять, что за дела у него могут быть с этим парнем, но заметил, что он держит толстый конверт из манильской бумаги, и Клэю стало любопытно, чего он хочет.
— Да, конечно.
Он отступил в сторону, впуская его, затем направился в главный зал, не упуская из виду, как мужчина окинул взглядом бар, не столько с отвращением, сколько с удивленным интересом.
— Итак, чем могу быть полезен, мистер... — Клэй намеренно замолчал, что побудило того представиться.
— Блэкуэлл, — сказал парень, хотя и не протянул руку для рукопожатия. — Харрисон Блэкуэлл.
Потрясение лишило Клэя дара речи, он уставился на мужчину — идеального, богатого, хорошо воспитанного мужчину, который, скорее всего, женится на женщине, которую любит Клэй. Он почувствовал себя так, словно его ударили в живот, и проглотил мучительный стон.
Кривая улыбка тронула уголок губ Харрисона.
— Итак, Саманта рассказывала вам обо мне, — сказал он, хотя в тоне собеседника не слышалось ни враждебности, ни злобы, только странное смирение, которое Клэй не совсем понимал.
— Да. — И если Харрисон сейчас здесь, значит, Саманта рассказала о нем, Клэй не знал, что и думать. — Чем могу помочь?
— Я здесь, чтобы доставить посылку. — Харрисон поднял толстый конверт, который держал в руке, но не отдал его. — И я хотел встретиться с человеком, ради которого Саманта отказалась от своей новой, независимой жизни.
Клэй смущенно нахмурился.
— Прошу прощения? — О чем, черт возьми, говорит этот парень?
Харрисон рассмеялся и покачал головой.
— Она вам не сказала?
— Что не сказала? — раздраженно спросил он, уже намереваясь вытряхнуть слова из собеседника.
— Она вернулась домой в обмен на пятьдесят тысяч долларов наличными.
Потому что посчитала, что ему нужны деньги, чтобы расплатиться с Уайаттом, догадался Клэй.
— А какие условия были включены в сделку? — нетерпеливо спросил он сквозь стиснутые зубы. Потому что Клэй, без сомнения, знал, взамен отец потребовал от Саманты крови.
— Вчера Саманта позвонила отцу и сказала, что ей срочно нужны деньги, что у вас неприятности, и она хочет помочь, — сказал Харрисон, глядя ему в глаза, он положил конверт с деньгами на стол рядом с ними. — А Конрад Джеймисон, как вы уже догадались, заключил сделку с дочерью. В обмен на пятьдесят тысяч она возвращается домой и соглашается выйти за меня замуж.
Какого? Черта? Отец подкупал ее и шантажировал.
Клэй почувствовал такое головокружение, что чуть не упал на колени, когда его осенило. Саманта вернулась домой не потому, что боялась и больше не хотела с ним быть. Нет, она продала душу отцу, чтобы убедиться, что у Клэя есть деньги, чтобы заплатить Уайатту. Она сделала это ради него, самоотверженно отказавшись от новой жизни, которую она кропотливо для себя создавала, и отказавшись от мечты стать кондитером, чтобы обеспечить ему безопасность и защиту.