Как он мог быть настолько слеп, что не увидел этого?
Харрисон, должно быть, распознал ошеломленное выражение на лице Клэя, потому что продолжил уже более мягким тоном.
— Дело в том, что мы с самого начала знали, где Саманта. В ночь, когда она ушла, Конрад позвонил в охранную фирму. Они снабжали его ежедневными отчетами, и когда она осталась здесь с вами, ему также предоставили полный отчет и о вас.
Клэй инстинктивно съежился, уверенный, что такой человек, как Конрад Джеймисон, не был счастлив узнать о прошлом Клэя. Без сомнения, он считал, что Клэй недостаточно хорош для его дочери. И все же оставил Саманту одну на три недели, с ним.
— Если Конрад знал, где Саманта, почему просто не пришел и не забрал ее?
Харрисон пожал плечами.
— В вашем отчете было нечто, убедившее его, что вам можно доверять, поэтому он решил, что Саманте просто нужно выпустить пар, прежде чем она остепениться и выйдет за меня замуж.
— Ради инвестиционной фирмы.
— Так было бы правильно, — сказал Харрисон с бесстрастным кивком. — Знаю, Саманта меня не любит, и, честно говоря, я ее тоже не люблю. Она слишком энергична, слишком независима, и я знаю, что она будет несчастна в таком структурированном браке, как наш. Она хочет жить своей жизнью, построить карьеру, и тот факт, что она отказалась от всего этого и согласилась на условия отца в обмен на деньги, говорит, насколько вы важны для нее.
Словно Харрисон давал ему разрешение отправиться за Самантой, и, возможно, мужчина был благодарен за то, что ему не пришлось проходить через брак по расчету.
— Почему вы мне всё это говорите? — спросил Клэй.
— Потому что, несмотря ни на что, я предпочел бы видеть Саманту живущей так, как ей хочется, с мужчиной, который ее поддержит и сделает счастливой, — сказал Харрисон, его голос звенел искренностью. — И я знаю, что этот мужчина — не я.
Нет, черт возьми, потому что этим мужчиной был Клэй. И он сделает все возможное, чтобы бороться за Саманту и удостовериться, что она знает, что принадлежит ему во всех отношениях.
— Доброго дня, мистер Кинкейд, — сказал Харрисон, повернулся и пошел к выходу.
Как только Клэй услышал, что дверь закрылась, он сел на ближайший стул, его сердце колотилось так сильно, что казалось, будто оно грохочет в ушах. Он бросил взгляд на конверт с деньгами, который оставил Харрисон, в очередной раз испытывая благоговейный трепет перед тем, чем Саманта была готова пожертвовать ради него.
Ирония заключалась в том, что в деньгах он не нуждался. Черт возьми, у него в банке их было более чем достаточно, чтобы расплатиться с Уайаттом — и теперь необходимость в этом отпала — и чтобы купить дом и обставить его, как ей хочется. Да, он забегал вперед, но ничего не мог с собой поделать. С Самантой он хотел всего, и хотел этого сейчас.
Первым побуждением Клэя было отвезти деньги Конраду Джеймисону и вернуть Саманту туда, где ей и место. Но он не мог, пока не мог. До тех пор, пока не будет знать наверняка, что Уайатта нет на свободе, и безопасности Саманты ничего не угрожает.
Но как только это случится, он вернет свою девушку назад.
***
Клэй провел следующий день, расхаживая по квартире, как зверь в клетке, взволнованный и раздраженный, нетерпеливо ожидая звонка Леви о том, что Уайатт арестован. Шли часы, и как раз в тот момент, когда Клэй подумал, что он начнет лезть на стену, брат, наконец, с ним связался. Задержание прошло без сучка и задоринки.
Когда Уайатт понял, что на него устроена засада, он бросился бежать, но его окружила дюжина полицейских под прикрытием, которые схватили его прежде, чем он успел скрыться, и обвинили в убийстве первой степени. Лучшая часть? Леви был тем, кто смотрел в глаза Уайатту, зачитывая ему права.
Как только Клэй закончил разговор с Леви, он взял со стола конверт с деньгами и ключи от машины и направился к пикапу. Леви, его потрясающий брат, дал ему адрес поместья Джеймисонов в Ривер Форест, и Клэй направился туда, не заботясь о том, что превышает скорость. Ради Саманты он рискнет. Черт, он бы рискнул чем угодно, чтобы быть с ней.
Прибыв по адресу, Клэй достиг первой преграды. Дом защищали массивные ворота, требующие, чтобы он воспользовался интеркомом и объявил о себе. Вполне логично, у такого богатого и влиятельного человека, как Конрад Джеймисон, должна быть тщательно продуманная система безопасности, и Клэй неохотно назвал свое имя человеку по другую сторону интеркома и сказал, что хочет увидеться с Конрадом. Как только Клэй уладит все с отцом Саманты, он направится прямо к ней.
Интерком умолк, и, охваченный ужасом, Клэй стал ждать ответа. В течение долгого времени он думал, что ему откажут во въезде, но, наконец, огромные железные барьеры раздвинулись, впуская его. И это, черт возьми, к лучшему, потому что, чтобы добраться до дома и Саманты, Клэй был не прочь перелезть через забор.
Дорога, ведущая к огромному дому, была длинной и заканчивалась круговой подъездной дорожкой перед особняком. Он припарковал грузовик, с конвертом в руке вышел из машины и позвонил в дверь. Через несколько секунд его приветствовала женщина средних лет в накрахмаленной белой рубашке и черных брюках и вежливо попросила следовать за ней в кабинет Конрада.
Старик явно его ждал.
Внутри дом выглядел как дворец. Черт возьми, дом Джеймисонов был дворцом по сравнению с любым местом, где он когда-либо бывал — потрясающе вычурный, с очевидным показным богатством, накопленным Конрадом. И он совершенно не отражал характер женщины, которую он узнал за последние три недели. Нет, Саманта была милой и неприхотливой, и совершенно непринужденной без всего этого богатства и великолепия.
Казалось, они прошли целую милю, прежде чем горничная остановилась перед закрытыми двойными дверями и с улыбкой повернулась к нему.
— Мистер Джеймисон ждет вас в кабинете, — сказала она и оставила его одного.
Он коснулся декоративной позолоченной дверной ручки и глубоко вздохнул. Он думал, что будет, по крайней мере, напуган первой встречей с отцом Саманты, особенно в нынешних обстоятельствах, но Клэй был настолько уверен в своих чувствах к дочери этого человека, что его намерения отодвигали на задний план любое беспокойство — если она тоже этого хотела. Потому что он понимал, несмотря на всю самоуверенность, они ни разу не говорили о том, чтобы быть вместе, лишь о временном романе, на который они согласились.
«Да, потому что ты вел себя, как идиот, замолкая всякий раз, когда между вами возникали слишком эмоциональные отношения».
Все это должно измениться.
Расправив плечи и высоко подняв голову, он открыл дверь и вошел в еще одну богато украшенную комнату, пахнущую кожей и какими-то экзотическими специями. Отец Саманты сидел за огромным столом в столь же внушительном кресле, которое — без сомнения, намеренно — делало его похожим на восседающего на троне короля.
«Да начинается обезглавливание», — с иронией подумал Клэй, проходя дальше в кабинет.
Конрад откинулся на спинку кресла, обманчиво небрежно наблюдая за приближением Клэя.
Клэй не боялся старика, но он оказался бы лжецом, если бы не признался себе, что было бы неплохо получить его одобрение. Тем не менее, ему не требовалось благословения родителей Саманты, чтобы раскрыть ей свое сердце и предоставить выбор навсегда остаться с ним.
Клэй остановился перед столом.
— Мистер Джеймисон, — кивнул Клэй, решив отнестись к нему с уважением, несмотря на то, что он шантажом заставил дочь держаться подальше от Клэя.
Затем он толкнул конверт с деньгами по столу, хорошо понимая, что мужчина тщательно его изучает.
— Хоть я и ценю посланные вами мне на помощь деньги, я возвращаю их все. Я не хочу их. Они не нужны. На самом деле, вы должны были знать, что в банке у меня есть пара миллионов долларов, так как проверили мое прошлое. Так к чему все это? — задал вопрос Клэй, крутившийся у него в голове с тех пор, как Харрисон вышел из бара.