— Собственно, по двум причинам, — ровным голосом ответил пожилой мужчина. — Во-первых, это помогло вернуть Саманту домой. А во-вторых, я хотел знать, что вы на самом деле за человек.
Значит, это было своего рода испытание? Клэй держал себя в руках, напоминая, что его испытание — это способ мужчины присмотреть за своим ребенком, как бы хреново это не выглядело.
— Честно говоря, сэр, я очень разозлился, узнав, что деньги связаны с ультиматумом Саманте.
Уголок рта Конрада дернулся в жесте, чем—то похожим на веселье, он пожал плечами, выражение его лица снова смягчилось.
— Я устала ждать, когда дочь придет в себя и вернется домой.
— Значит, вы ее шантажировали? — Клэй проглотил угрожавшую вырваться горечь. — Вынудили отказаться от желанной жизни, чтобы вы могли использовать ее в качестве залога для обеспечения своего бизнеса и выдать замуж за нелюбимого мужчину?
Во взгляде Конрада мелькнула искорка гнева.
— Она мое дитя, и я хочу для нее самого лучшего.
— Тогда пусть она сама принимает решения. — Клэй оперся руками о край стола Конрада и наклонился ближе, его нетерпение взяло верх. — Пусть живет своей жизнью.
Конрад нахмурился.
— Для такого человека, как я, это трудно.
Человек, который хотел полного контроля над всем и всеми в своих владениях.
Клэй выпрямился, понимая, что борется и за Саманту, и за ту жизнь, которой она хотела жить.
— Речь не о том, что хочется вам. Вы не можете заставить энергичную, независимую женщину, такую как Саманта, быть той, кем она не является, и ожидать, что она будет счастлива. — Хотя он задавался вопросом, имеет ли значение счастье Саманты в планах Конрада.
Откинувшись на спинку кресла, пожилой мужчина задумчиво посмотрел на Клэя.
— А как вы думаете, какое место вы занимаете в жизни моей дочери?
— Тот же ответ, сэр. Речь не о том, чего хочу я. Но я знаю, что сделаю все возможное, чтобы она была счастлива.
— Счастье, в вашем понимании, переоценивают. — Конрад поднял бровь. — Вы же понимаете, что не подходите ей.
Клэю показалось, что старик снова испытывает его, иначе уже вышвырнул бы его вон. Хотя он не оценил обручи, через которые ему приходилось прыгать, этот человек, нравился он ему или нет, был отцом Саманты.
А Клэй любил Саманту.
— Возможно, я не инвестиционный банкир или кто-то из вашего круга, но я ни с кем и никогда не чувствовал себя так хорошо, как с Самантой.
— А вы уверены, что она чувствует то же самое? — спросил Конрад.
Клэй вспомнил их последнюю ночь вместе и с абсолютной уверенностью сказал:
— Да, уверен.
— Позволь мне сказать тебе кое-что, сынок, — сказал Конрад на удивление спокойным тоном, встретившись взглядом с Клэем. — Мне не понравилось то, что я прочел о тебе в отчете, а твое прошлое оставляет желать лучшего. Но человек, которым ты стал, несмотря на то, в каких условиях вырос, — меня впечатляет. — Он сложил пальцы домиком и, сузив глаза, изучал Клэя, но, одобрительным взглядом. — Я восхищаюсь тем, что ты преодолел все невзгоды, вырастил братьев и помогаешь людям, которым повезло меньше.
Клэй с трудом сглотнул, шокированный тем, что этот человек дал ему такую оценку. И, несмотря на то, что он говорил себе, что мнение других людей не имеет значения, он удивился, обнаружив, что мнение отца Саманты о нем, имело значение. Хотя бы немного.
Чувствуя, что Конрад не закончил, Клэй молчал.
— В конце концов, ты позаботился о Саманте, когда другой мужчина на твоем месте воспользовался бы ею, особенно после того, как узнал, кто она и чего стоит.
Клэй раздраженно покачал головой.
— Для меня все это не имеет значения. — Подкрепляя свои слова, он постучал по конверту на столе.
— Я тебе верю. Именно на это я и надеялся.
Клэй покачал головой, не удивляясь, что оказался прав. Деньги были испытанием. Он сдерживал гнев, напоминая себе, что Конрад Джеймисон жил в мире непонятном Клэю.
— Если бы у меня был выбор, Саманта вышла бы замуж за Харрисона, — сказал Конрад, не приукрашивая своих чувств. — Я говорил себе, то у нее с тобой — всего лишь короткая интрижка, и ей станет скучно и надоест обходиться без роскоши. Она вернется домой, остепенится и оценит тот факт, что брак с Харрисоном обеспечит ей привычный образ жизни, а фирма останется в семье.
Клэй стиснул зубы, возмущенный тем, что этот человек не верит в самооценку и независимость своей дочери.
— Само собой, когда она позвонила мне и сказала, что ей нужны деньги, я увидел в этом шанс убедиться, что она вернется домой и оставит тебя. — Конрад выдохнул, в его голосе звучала покорность судьбе. — Но вот ты возвращаешь деньги, и это многое говорит о тебе, как о личности, и еще больше о том, что моя дочь для тебя значит.
Клэй стоял на месте, но этот разговор занял слишком много времени, когда все, чего он хотел, это добраться до Саманты. И все же он будет относиться к этому человеку с уважением, которого тот не заслуживает. Еще максимум несколько минут и он отправиться за своей женщиной.
— Как бы то ни было, около часа назад Саманта сообщила нам с матерью, что, несмотря на нашу помощь, сегодня вечером она возвращается к тебе. Дочь полна решимости быть с тобой, даже если ей придется работать каждый день, чтобы отплатить нам. — Он покачал головой. — Будто мне нужны эти проклятые деньги.
Клэй не смог сдержать улыбку, тронувшую его губы. Да, это его дерзкий Кексик.
Конрад тоже неохотно рассмеялся.
— Она дерзкая и упрямая, и я правда старался дать ей лучшее. Но я начинаю понимать, что никогда не смогу заставить Саманту вписаться в тот образ, к которому мы с ее матерью так старательно ее готовили. Не без того, чтобы она негодовала на нас еще больше, чем сейчас.
— Она независимая и гордая. Как и вы, — сказал Клэй.
Конрад тяжело вздохнул.
— Отпустить ее — одна из самых трудных вещей, что мы когда-либо делали, но я не хочу потерять единственного ребенка, а это случится, если я сделаю что—нибудь еще, чтобы удержать ее подальше от тебя.
Клэй мог только представить, как трудно было признаться в этом такому гордому человеку, как Конрад. Но было ясно, что он действительно любит дочь, и когда дело дойдет до драки, он не будет принуждать ее остаться и выходить замуж за нелюбимого человека.
Поэтому он сделает все возможное, чтобы заверить его, что Саманта всегда будет в хороших руках.
— Знаю, я не тот, кого бы вы для нее выбрали, но могу вам обещать, что сделаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить ей хорошую жизнь. Защищать ее, уважать и быть таким мужчиной, который заслуживает такую особенную женщину, как она.
— Поскольку у меня нет выбора, именно на это я и рассчитываю, — хрипло сказал Конрад.
— Я люблю вашу дочь, — сказал Клэй, на случай, если его чувства имели значение. Эти слова он никогда раньше никому не говорил, и он понял, что всю свою жизнь ждал подходящую женщину. Ждал Саманту.
Клэй услышал за спиной тихий вздох и, обернувшись, увидел стоявшую в дверях Саманту, она удивленно смотрела на него широко распахнутыми повлажневшими глазами. Сердце в груди болезненно заколотилось. Она была чертовски красива, и ничто в мире не имело значения, кроме как сделать ее своей.
— Ты говоришь серьезно? — спросила она дрожащим от волнения голосом.
Он прочистил горло и улыбнулся. Да, безусловно, он ее любил.
— Кексик, ты уже должна знать, что я всегда говорю серьезно. Я люблю тебя больше, чем мог бы любить кого-либо. И не хочу прожить еще один день без тебя. Никогда.
Не в силах выдержать расстояние между ними, он бросился к ней, а она побежала к нему. Добравшись до Клэя, она прыгнула в его объятия, обвила руками за шею и обхватила ногами талию. Он рассмеялся над ее энтузиазмом и подхватил руками под ягодицы, удерживая ее, она уткнулась лицом в его шею, обнимая невероятно крепко.
— Я так люблю тебя, Клэй. — Она прижала ладони к его подбородку и посмотрела ему в глаза. — Я ни за что не смогла бы держаться от тебя подальше.
— Я тоже, — сказал он серьезно.